Монастырь (СИ)

Микаэль поднялся с колен, одергивая рясу и придерживая норовящий упасть плащ. В солнечных лучах, проникающих в шатер сквозь неплотно задернутый полог, травник казался одним из праведных святых, которых так часто рисуют художники на стенах и сводах храмов. Лихорадило его все сильней – от того кожа была бледной, и лишь на щеках пламенел румянец. Взгляд искрился зеленовато-коричневым полумраком юного весеннего леса, когда сквозь молодую листву пробивается утреннее солнце. Должное смирение и вера слову настоятеля своего – вот что читалось в нем.

- Пять лет тому назад, у постели умирающего наставника, я принял решение назвать нашу обитель своим домом, а Вас – отцом святым, что в праве указывать мне мой дальнейший путь. И пусть меняется мир – мирская суета не должна коснуться души истинно верующего.

Травник опять опустился на колени, смиренно склонив голову перед настоятелем Себастьяном:

- Благословите меня, святой отец... Я с радостью остаюсь с Вами.

“Заодно и решу – чего от меня Богу угодно. И чего угодно мне.”

- Да будет так, сын мой, – благословение Себастьяна было искренним и радостным. Он ценил людей во всем многообразии судеб и характеров. И не мог простить лишь тех, кто однажды сделал его игрушкой непослушной судьбы, но даже этот год – год боли, ужаса и страсти – не прошел даром. Аббат познал истинное понимание плоти. И теперь, последовательно уничтожая монахов ордена, в котором начинал монашескую жизнь, испытывал невыразимое удовольствие, когда одновременно вытаскивал заблудших и потерявшихся овец, спасал наследие, возможно, важное для потомков.

Микаэль был для Себастьяна еще одним сыном. Таким же сыном, каким мог бы стать Этьен или Николай. Он любил этих людей одинаково – просто потому, что испытывал потребность о ком-то заботиться.

- Тебе надо прилечь. Ты выглядишь очень уставшим, – Ксанте уложил лекаря на свое ложе и накрыл теплым одеялом из чистой верблюжьей шерсти. – Спи... Но прежде скажи, где оставил Сея. Его тоже нужно забрать. Мальчик нуждается в том, чтобы обеспечить его будущее.

Травник позволил уложить себя на ложе. Ему становилось все хуже и действительно желательно было поспать. К тому же, слову Себастьяна пока что он верил. Тот сможет забрать Сея и сумки с вещами.

- Вы правы, мне нездоровится... А что до брата Сея... В двух милях южнее есть маленькое селище Талья. Славится стеклодувом своим. У него еще мой наставник емкости для снадобий заказывал. Вот там мы и остановились. Если пошлете кого за Сеем, то и вещи мои пусть заберут.

Микаэль устало опустил гудящую голову на постель и, позволив себе легкую благодарную улыбку Себастьяну, закрыл глаза.