Монастырь (СИ)

У Легрэ, судя по ледяному выражению глаз и серьезному лицу, пропала всякая охота шутить. Он невозмутимо смотрел в глаза травника, не торопясь говорить, наплевав на его угрозы и попытку взять ситуацию под контроль. Игры закончились, а это значило только одно – Микаэлю лучше убить Легрэ сейчас, иначе Кристиан отыграется на нем за подобные фокусы, не церемонясь. – На место. – В мертвом взоре синих глаз не промелькнуло ничего, даже презрения, и голос звучал тихо, гипнотически ровно – в двух словах власть, угроза, приказ человека, способного на страшные вещи. Страшно? О, Микаэлю было очень страшно. Плохо? Да, хотелось вот прямо сейчас горло себе и перерезать. Травник понимал очень хорошо – или он сейчас придушит Кристиана, не давая тому и возможности хоть что-то сделать, или... Милости Господней, ни поцелуев ждать не следует. Вот только – как можно убить того, кто, несмотря на все кидания и метания монаха – а травы, что Микаэль пил перед встречей с королем, очень способствовали таким вот скачкам настроения, все же спасал совершенно чужого ему человека... Так убивать – Микаэль не мог.

Травник осторожно убрал локоть с шеи Кристиана, чуть расслабил тело – больше не удерживая мужчину. Все так же, не отводя взгляда, заговорил:

- Я знаю, что ты сейчас мне много плохого сделаешь... Только я скажу, все же... И скажу – спасибо. Как бы ни было – а ты мне жизнь спасаешь. Не обязан ведь... И... я многое в твоих деяниях и желаниях – не понимаю, и не одобряю... Только, какое мое дело? Не такая уж ты сволочь, какой стараешься казаться. И я бы не предложил вассальство тому, в ком доблести не вижу. А теперь делай, как знаешь. Выживу....

В лице Кристиана ничего не переменилось – не появилось ни усмешки, ни капли тепла.

– На место, – повторил он, не предпринимая ни единой попытки коснуться Микаэля, лишь помолчав, добавил: – Живее. Микаэль закусил губу – сильно, до крови. А потом перекатился, снова ложась на плащ. Легрэ молча поднялся и сходил за сумкой, что была привязана к седлу лошади. В сумке у него лежала еда на дорожку: сыр, лук, вяленое мясо, свежий хлеб и бутылка вина. Все это он вывалил рядом с Микаэлем на траву, там же оказались: нож и деревянная ложка. Легрэ бесцеремонно перевернул Микаэля на живот, подтащил вверх за бедра и свободными длинными концами веревки, тянущейся от ствола, прихватил бедра травника. Теперь Микаэль не смог бы распрямится, даже если бы захотел. – Никогда больше так не делай, – предупредил Кристиан. – Еще одна подобная выходка, и я не стану тебе жизнь спасать. Черт, я вообще не понимаю, зачем я это делаю... Нежно я не умею, потому в твоих же интересах настроиться и как можно скорее кончить. – Легрэ поднялся и сходил за палкой, ловко привязал ее под коленями травника, чтобы он не смог свести ноги и завалиться на бок. – И не надо меня больше злить, Микаэль, иначе я грубо изнасилую тебя рукоятью меча, а то и не только ей.

Казалось, что напряженное до предела тело сейчас сведет судорогой, на висках выступили капельки холодного пота – и в тоже время Микаэля почти что колотило. Связанные руки дрожали, по подбородку бежала кровь из прокушенной губы. Дыхание рвалось... Не получалось ни вдохнуть, не выдохнуть... Травник с силой выталкивал воздух через сжатые зубы, заставляя себя дышать.

- Не пугай... И так страшно. Я постараюсь... настроиться....

- Я не пугаю, – ровно сказал Легрэ. – Предупреждаю.

Кристиан грубо стащил штаны с ягодиц Микаэля и усмехнулся, дотянувшись до бутылки с вином, открыл ее. Несколько рубиновых капель упали на поясницу травника, обогнули талию, скользнули на живот. Легрэ постепенно проливал вино то на спину Микаэля – и тогда оно ласкало грудь мужчины, то тонкой струйкой по ягодицам – оно скользило вниз по плоти, словно кровь впитывалось в плащ. Красные капли стекали по коже, падали на плащ, вычерчивая на темной ткани узоры из точек... Как завороженный смотрел на эти узоры Микаэль, постепенно выравнивая дыхание. Длинные волосы травника, рассыпавшиеся по плечам, доставали до самой земли... Все еще было холодно, и страх – он никуда не делся.... Микаэль перехватил связанными руками веревку, тянувшуюся от дерева, и посильнее сжал, натягивая так, что она впилась в запястья и ладони, еще сильнее растирая и так истерзанную кожу. Боль хоть чуть-чуть отрезвляла.

- Я внял... Предупреждениям.... Кристиан....

– Хорошо, – ледяным тоном заметил Легрэ. – Теперь помоги мне – закрой глаза и представь того, кого захочешь.

- Я стараюсь... Вот только, с закрытыми глазами – оно хуже....

Микаэль тряхнул головой, пытаясь перекинуть волосы на одну сторону, поморщился, когда пряди упали на спину и намокли в пролитом вине. Еще и порез опять начал болеть.

Легрэ провел рукой по ягодицам Микаэля.

– Кто же все-таки тебя полюбил, м? Должно быть было больно в первый раз. Но дернуться не получилось.... Ждал ведь прикосновения, а все равно – вздрогнул, сильнее прикусывая губу. Легрэ коснулся его легко, едва лишь задевая ладонью...

- А тебе действительно интересно? Да... Больно было... Сначала....