Монастырек и его окрестности… Пушкиногорский патерик

И вот из ближнего колхоза привезли на автобусе молодых девчат, а с ними приехали какие-то военные чины. Чины что-то посмотрели, походили и уехали, оставив распорядителя, а вместо военных скоро привезли гробы. И девочки принялись за работу, которая заключалась в том, что надо было выкопать убитого и положить его останки в гроб. Скоро, однако, выяснилось, что никаких гробов не хватит, и тогда распорядитель работ сказал, чтобы брали только головы. «И вот, – рассказывает одна из этих колхозниц, – когда набирается гроб до конца, то мы его закрываем и несем, а нам еще говорят – надо ногами вперед нести, а у меня там одни головы, какие там ноги, а сама стою и плачу и не могу остановиться».

93. Лошадь наместника

1

Иногда посещали голову наместника вполне зрелые мысли, которые он спешил поскорее воплотить в жизнь, тем более что мысли эти часто касались непосредственно самого наместника.

Одна из таких мыслей посетила отца игумена после того, как он прочел в какой-то газете, что лучшим лекарством от всех болезней является кумыс. Недолго думая, отец настоятель позвал к себе отца благочинного и приказал ему немедленно купить подходящую лошадь.

– Будем здоровье поправлять, – сказал он в ответ на удивленный взгляд благочинного.

Благочинный немного подумал, пошевелил губами и спросил:

– А через бухгалтерию как эту лошадь проведем?

И получил ответ:

– Кавалерийским аллюром.

Посмеявшись, на том все и порешили.

2

Спустя три дня игумен навестил монастырскую ферму, где стараниями отца Александра расцветала всякая полезная фауна и флора, позволяющая монахам не умереть с голоду.

– А вот и кобыла ваша, батюшка, – открывая загон, сказал отец Александр. – Помыли, почистили и подоили… Налить вам, может, молочка?

– Ты смотри, кумыс-то налево-направо не разбазаривай, – сказал отец Нектарий, беря из рук отца Александра стакан молока. – А то взяли тоже манеру, чужое брать. Помнить надо, что это для игумена припасено, да к тому же для медицины, не просто так.

– Да тут всем хватит, – сказал отец Александр.

– Всем, не всем, а следует иметь в виду.

И отдав пустой стакан, повернулся, чтобы уйти.

– Денег бы нам, – тоскуя, сказал отец Александр, провожая наместника к машине. – Немного хотя бы. А то нечем даже крышу крыть, не говорю уже про солярку.

– Денег, – сказал отец Нектарий, садясь в машину. – А где их взять-то, денег?.. Может, ты подскажешь?

И уехал, провожаемый печальными взглядами трудников и отца Александра.

– Это надо же, – сказал один из трудников, собираясь закурить. – За 15000 купил кобылу, чтобы пить кумыс, а жалуется, что денег нет. А потом удивляются, что у них все прихожане разбежались в разные стороны…

3

Может, месяц, а может, и полтора прошло с тех пор, как отец Нектарий обзавелся полезной кобылкой, а он уже кривился при виде кумыса, который ему утром и вечером приносил келейник Маркелл.

– Не могу, – отворачиваясь от стакана, говорил отец Нектарий, пытаясь ускользнуть от настойчивого келейника и укрыться в соседней комнате. – Нет на это моего благословения… Нету!.. Нету!.. Нету».

– У доктора зато есть, – говорил меланхоличный Маркелл, настигая игумена где-нибудь под столом или за шкафом. – Сами ведь говорили, что Бог все сотворил на благо человека… Открывайте, открывайте!..

– Что же это такое! – гремел голос настоятеля по этажам и комнатам административного корпуса. – Приказываю тебе оставить меня в покое вместе с этим молоком!.. Не до молока мне!

– Доктор сказал – после еды и по два стакана. А вы только один пьете, – сердился Маркелл, во всем любивший порядок.

– Доктор, – сказал с презрением игумен, возвращая Маркеллу пустой стакан. – Да что он понимает-то, этот доктор, кроме своих пузырьков и склянок?.. Пусть сначала хоть «Отче наш» выучит, а то, видишь, доктор он.

– Зачем же вы тогда каждый год ездите лечиться? – спросил Маркелл, который любил время от времени задавать игумену неудобные вопросы.

– А вот затем, – отвечал игумен, который, в свою очередь, любил быстрые и четкие ответы.

4

– Вот, Маркелл, – сказал отец Александр, поздоровавшись с вернувшимся из отпуска Маркеллом. – Нет больше нашей Звездочки. Хоть рыдай, хоть плачь.

– Как это – нет? – спросил Маркелл, догадываясь уже, что сейчас услышит. – А где же она?

– На мясокомбинате, – ответил, сердито гремя ведрами, отец Александр. – Неделя уже прошла, как отвезли.

– Понятно, – сказал Маркелл, а потом вопросительно кивнул в сторону административного корпуса.

– А кто же еще, – отец эконом сплюнул себе под ноги, чего раньше за ним не водилось. – Я уже и так и сяк его уговаривал, да только куда там… Видишь, деньги ему срочно понадобились.

– Понятно, – повторил Маркелл, опускаясь на скамейку.

– Не расстраивайся, чего теперь, – сказал отец Александр, усаживаясь рядом. – Ты же знаешь эту прорву ненасытную. Ест все, что шевелится… Вот и Звездочку нашу съел.

– Аще кто станет плохо говорить из монахов про настоятеля, да будет извержен из сана и из общины изгнан в тот же день, – сказал Маркелл.

– Ты бы еще Правила апостольские вспомнил, – сказал отец Александр.