Монгольские сказки

— Идите к морю и сидите на берегу до тех пор, пока не увидите в волнах красный сундук. Выловите его и принесите мне. Да смотрите не открывайте: в нем ведьма!

Ученики отправились к морю и стали ждать. Однако сундук уже выловил бедный юноша. Он выкапывал коренья на берегу и заметил качающийся на волнах сундук. Юноша вытащил его из воды и открыл: на дне среди золота, серебра и шелков сидела красавица.

— Кто вы и как попали в этот сундук? — спросил юноша.

— Что мне делать? — заплакала женщина, — князь и лама считают меня ведьмой и собираются убить. Возьми меня к себе.

— Ладно, — согласился юноша. — Только надо что-нибудь положить в этот сундук и снова бросить его в море, а у меня ничего нет.

Тут красавица увидела злую рыжую собаку и велела ее поймать. Они посадили собаку в сундук, наложили сверху травы, забили сундук гвоздями и бросили в воду.

Сундук с собакой приплыл к ученикам ламы. Они выловили его и принесли к ламе.

«Теперь у меня будет хорошенькая жена», — обрадовался лама и решил открыть сундук ночью. А ученикам сказал:

— Поешьте и идите к себе. Да пораньше спать ложитесь! Ночью я открою сундук и буду превращать ведьму в человека. Вам приходить нельзя, даже если ведьма закричит женским голосом.

Ученики поели и отправились к себе. Однако недоверчивый лама снова позвал их и еще раз повторил:

— Запомните! Кто бы ни кричал этой ночью, кого бы ни звал на помощь, не приходите!

— Слушаемся, — ответили ученики. Они поклонились ламе и ушли спать.

Лама осторожно приоткрыл сундук — вместо золота и серебра оттуда посыпалась трава. Рассердился лама и откинул крышку сундука. Из него выскочила злая собака и вцепилась в ламу. Стал звать лама учеников, но они не пришли, и собака загрызла ламу.

Утром ученики сварили чай и понесли его учителю, но тот уже лежал мертвый. Отнесли они тело ламы в пещеру, а сами разошлись по домам и зажили счастливо.

— Злая мысль сама себя подстережет. Если бы он разрешил нам придти, мы спасли бы его! — говорили они.

БЕЛАЯ КОБЫЛИЦА

ыл у прославленной белой кобылицы белый жеребенок. Жила она в табуне вместе с другими кобылицами и саврасым жеребцом. Как-то летом случилась засуха, и корма совсем не стало.

— Надо уходить, — сказала белая кобылица саврасому жеребцу, и табун покинул родные пастбища.

Три года шли лошади в поисках травы. Наконец попалось им прекрасное пастбище с сочной травой, чистой водой и солончаками. Здесь они и остановились.

Однажды лошади резвились на берегу реки и раздавили семь гусиных яиц.

— Надо уходить, — сказала белая кобылица, — мы пришли на чужое пастбище, раздавили яйца и стали врагами птиц. На заре слетится их войско и убьет нас. Давайте вернемся в родные места!

Но лошади не послушались и остались.

На следующее утро прилетело птичье войско и заклевало всех лошадей. Уцелела лишь белая кобылица со своим жеребенком. Но птицы не оставили их в покое. Кобылица старалась защитить жеребенка и, когда птицы нападали, укрывала его своим телом. Так птичье войско и улетело ни с чем.

— Ну, сынок, теперь пойдем на родное пастбище, — сказала кобылица жеребенку.

И они отправились в путь. За месяц они преодолевали расстояние, которое проходят за год, а за день — путь, на который требуется целый месяц.

— Мама, а мама! Почему твоя кожа стала такой шершавой? — спросил как-то раз жеребенок.

— Наверно, оттого, сынок, что к ней пристали колючки.

— Мама, а мама! А почему твоя кожа такай красная? — спросил опять жеребенок.

— Это, сынок, прилипла красная глина, когда мы переходили перевал.

— Мама, а отчего дрожат твои ноги?

— От усталости. Много дорог я исходила и много рек перешла.

Наконец довела мать сына до родного пастбища и вскоре умерла от глубоких ран. Перед смертью она наказывала жеребенку:

— Сынок, не ложись спать на северной стороне: там метет пурга, оттуда подкрадываются волки. Ложись на южной стороне: там тихо. Не ходи мимо дверей юрты, иначе набросятся на тебя дети и собаки. Обходи юрты, чтоб никто тебя не увидел. Не ложись на том месте, где ставили юрту: можешь уколоться иглой. В табуне всегда ходи с краю, только на водопой впереди. Не плетись в конце табуна — хозяин побьет. Не ходи в середине табуна — соседи залягают до смерти. А через три года, сынок, приходи, поклонись моему праху.

Но жеребенок не послушался наказа матери: ложился на северной стороне и чуть было не замерз в пургу, а другой раз его чуть-чуть не загрыз волк. Поплакал он, поплакал, поскакал-поскакал и вспомнил: «Ах, какой правильный совет давала мне мать!» И стал ложиться на южной стороне: там спать было спокойно.

Забыв наказ матери, жеребенок много раз проходил мимо дверей юрт. Его кусали собаки, мучили дети, Поплакал-поплакал, поскакал-поскакал жеребенок и подумал: «Ах, какие справедливые слова говорила мне мать».