Моника 2 часть

Хуан закусил губу, взглянув на нее по-другому. Несмотря на злобу и ярость, он не мог отрицать правды слов, которые припомнила Моника. Он подумал о Ренато, который ребенком принес все свои сбережения и готов был следовать за ним. Как Ренато нашел его в грязной таверне, в подземелье тюрьмы… о его чистых глазах, верных руках, и подумал также о последних словах Бертолоци, о той правде, в которую верил наполовину; помнил изучающий взгляд Франсиско Д`Отремон, как тот сжимал его руку, тряс его, словно пытался проникнуть в его сердце и кровь, всмотреться в душу, узнать, насколько мог быть сыном этот презренный мальчишка, приговоренный к виселице безумным желанием мести Бертолоци, которого Хуан иногда звал отцом… Словно горькая пена, словно дым отвращения пронесся по его губам, и он отодвинул ее грубым взмахом руки, как испуганный зверь:

- О, хватит! Чего вы добиваетесь? Что ждете от меня?

- Уезжайте, Хуан. Отчаянно, на коленях вас умоляю… Почему нужно доводить дела до конца? Почему вы так упорно стремитесь пролить кровь? Я точно знаю: в вашей душе есть жалость. Вы должны сжалиться; я чувствовала, видела, что вы способны сострадать… Вы не зверь, а человек, Хуан, и как мужчина вы должны сделать это для бедной женщины, которая умоляет, просит, молит… Уезжайте, Хуан! Скажите да!

- Я пока не могу ответить.

- Не отвечайте, а уходите… Уходите, пока ночь. Уезжайте на рассвете, а когда взойдет солнце, вы будете уже далеко. Не говорите ничего, не говорите да, если вам больно говорить, но сделайте это, Хуан… Сделайте!

Она встала на колени, протянула руки; затем склонилась и закрыла лицо, она стояла не всхлипывая, а слезы просачивались сквозь пальцы. Хуан мгновение смотрел, и в голове возникла определенная мысль. Он был встревожен, взволнован, чувствуя, что волна странного сострадания начинает переполнять его, словно на минуту он потерял смысл борьбы, в которой слезы бывшей послушницы боролись против его гордости, ревности, злобы и любви…

Он сделал несколько шагов по влажной земле… Дождя уже не было, бледный и далекий рассвет постепенно зажигал небеса. Глазами он хотел словно охватить весь пейзаж, и разглядев негритенка, слонявшегося впустую, он позвал его:

- Колибри… Колибри…!

- Я здесь, хозяин. Все готово. Среди тех деревьев, за церковью, спрятаны лошади, которые уже мучаются… Пойдемте, хозяин?

- Да, Колибри, пойдем. Прямо сейчас пой… – он прервался, услышав странный приближающийся шум и далекий свист, растерянно стараясь понять: – А? Что это?

- Не знаю, хозяин. Кто-то свистит…

- Сеньор Хуан… сеньор Хуан… – с жаром позвала пришедшая Ана, но без крика. – Это я, сеньор Хуан… не кричите… Не кричите, потому что рядом охранники…

- Какие охранники?

- Охранники, которых послал сеньор Ренато, чтобы наблюдать, и не впускать и не выпускать кого-либо… думаю, вы не сбежите…

- Что ты сказала? Сбегу?

- Так сказал хозяин. Я слышала, что так он сказал сеньору нотариусу… Не хочет, чтобы вы сбежали, потому что утром вы должны жениться… Ай, Боже мой! Так должны поступать все братья: не отпускать сбегающих женихов. Не представляете бедную женщину, которую оставили взаперти…

- Сторожить… Сторожить меня… И кто послал тебя рассказать это?

- Я же сказала, никто. Но я увидела их и подумала: лучше знать… и что можно пройти через окно, это безопасней…

- Какое окно?

- Я не сказала? Ай, Господи, я не сказала вам! У меня голова разрывается на части из-за всех этих страхов и пинка, который мне поддал Баутиста, что б изъели его муравьи с ног до головы…

- Ты закончишь, наконец? – вне себя от нетерпения был Хуан.

- Уже заканчиваю, сеньор Хуан. Здесь меня поторапливают все… Сеньора Айме послала меня найти вас, и сказала… Дайте-ка вспомнить… Ах, да! Она сказала, что в отчаянии, морями плачет и больна от такого количества слез…

- Она сказала тебе все это сообщить мне?

- Да, сеньор. Это и многое другое, которое я забыла… Но она и вправду испугана, вы правы, потому что надо видеть, как на нее смотрит сеньор Ренато. Я видела, когда он запирал дверь… Он смотрел так, словно потерял голову, а она сильно испугалась и хочет, чтобы вы пришли…

- Чтобы я пришел, куда?

- Вон туда… через маленькое окошко… Оттуда меня заставила она вылезти, видимо потеряв голову, потому что хозяин Ренато запер ее и сказал много страшного… По-моему, если вы не поженитесь, он убьет каждого, потому что точно также поступил бы сеньор Франсиско, мир его праху, он бы вправду это выполнил. А сеньора Айме ждет вас через окошко… и сказала… Что если не поговорит с вами этой ночью, то убьет себя…

- Убьет себя? – презрительно улыбнулся Хуан. – Как будто она способна пойти против себя ради кого-то или чего-то… Убьет себя…!

Скрестив руки, Хуан рассматривал смуглое с глупым выражением лицо. Затем, внезапно повернулся спиной и приказал Колибри:

- Пойдем!

- Да, хозяин, идем. Берем лошадей?

- Вы едете на лошадях? – спросила Ана удивленно. – Докуда?

- Прямо в преисподнюю! Можешь так и сказать хозяйке.