Моника 2 часть

Дрожащая Айме слушала слова Моники; можно было заметить, как что-то изменилось и прояснилось в суровом лице Ренато. На секунду он переместил взгляд от бледной женщины, стоящей у колонны, и пронзил им лицо жены. Айме де Мольнар тоже побледнела; как Моника, ее губы дрожали и была недобрая вспышка в блестящих агатовых глазах; на миг свет озарил лицо Ренато, и казалось, погас, когда с его губ просочилась тонкая болезненная ирония:

- Видишь? Не было необходимости прибегать к крайностям, чтобы убедить ее в том, что правильно и естественно. У каждого бывает момент минутной слабости, но люди благородного происхождения всегда знают, что необходимо исправлять это, и Моника оправдала свою породу… А к тебе, Айме, у меня маленький вопрос: как ты выбралась из комнаты?

- Я? Ну… Ладно… через окно… Твоя глупость запереть меня заставила сделать кое-что, и я воспользовалась возможностью сказать, что не готова терпеть, в какой форме ты обходишься со мной…

- Боюсь, тебе придется терпеть более серьезные вещи, дорогая, – объявил Ренато с мягкостью, но зловещим затаенным акцентом. – Вернемся в комнату… Оставь Монику в покое… Она кажется мне более понимающей, чем ты, и полностью приняла ответственность за свои поступки. Правда, Моника?

Бледная Моника подняла на него ясные глаза, чистые, непорочные, гордые, пронзив взглядом, и внушила ему непроизвольное чувство уважения, когда с достоинством согласилась:

- Действительно, Ренато. Я принимаю и смело смотрю на последствия своих поступков…

5.

- Сядь и отдохни. Завтра тебя ожидают великие волнения… завтра, которое уже наступило…

Айме и Ренато подняли голову. В открытом окне они увидели край светлеющего неба. На нем сияла звезда, красная, как раскаленный уголек, как огненный бутон, как жгучая капля крови…

- Все будет готово: бумаги, священник, судья. К счастью, у нас дома есть нотариус. Не совсем готов добрый Ноэль, но скоро развернет огромную деятельность, когда узнает, что это серьезно касается жизни Хуана Дьявола. У него всегда была странная слабость к моему брату…

- А? – поразилась Айме. – Что ты сказал, Ренато?

- Думаю, ты пропустила эту деталь. Да, Хуан Дьявол мой брат. Понятно, что в гербе Д`Отремон появилась левая ветвь; хотя хуже, потому что он простой ублюдок… Плод измены, позора, предательства женщины и неверности друга… Больно говорить, но этим другом был мой отец, вот какова голая правда…

Айме еще больше опустила голову, закрыв лицо руками. Сердце так сильно колотилось, и она решила, что оно уже не выдержит. Все вокруг было одним сплошным кошмаром, вихрем безумия, в то же время грубые, насмешливые, леденящие и звенящие слова Ренато словно парили в мрачной бесконечности:

- Как раз вчера ночью я убедился в том, что он мой брат. И посмотри-ка, какие мы олухи, чувствительные, мягкосердечные… Я почувствовал нежность и бесконечную радость, когда пошел искать его, чтобы сжать в объятиях, чтобы предложить ему то, что согласно моему утопическому взгляду на жизнь, ему принадлежит: половину того, что имею… Слезно умолять мать дать ему имя моего отца, чтобы он стал таким же, как я… Какой же я дурак, правда?

- Почему ты так говоришь? Почему твои слова источают горечь и ненависть?

- Ты в самом деле спрашиваешь? Не знаешь? Иногда достаточно луча света, чтобы увидеть пропасть; достаточно минуты, чтобы жизнь в корне переменилась… – Ренато скорчил гримасу, и поток яда стал еще горше: – Да… Мой брат… пропащий брат, контрабандист, почти пират… как твоя сестра Моника – притворная и подлая, циничная и легкомысленная… Правда?

Он долго ждал ответа, пока, наконец, дрожащие и мокрые от слез губы Айме не проговорили:

- Ты очень суров с ней, Ренато. Я… я хочу, чтобы ты сжалился, чтобы смотрел на нее снисходительней… более…

Задыхаясь, она замолчала, а Ренато шагнул к открытому окну, откуда виднелась широкая панорама долины, засеянных, зеленых полей, вершин гор, которые первыми получали лучи солнца… Взгляд опустился ниже, и он вздрогнул, увидев человека со скрещенными руками, мрачного и хмурого, перед жилищем Д`Отремон, также наблюдающего за восходом солнца. Затем горько усмехнулся, и протянул к Айме руки, заставляя ее встать, взглянуть в окно, одновременно указывая:

- Взгляни на Хуана. Он ждет, когда выглянет солнце дня его свадьбы… дня, когда жизнь этих людей изменится… День его свадьбы!

- О Хуан!.. Что ты делаешь?

- Уже видите, позавтракайте со мной как все моряки: это первое, что мне попалось в руку. Слуга в этом доме позволил делать все, что хочется. А где ряд этих прислужников в белых рубашках? Они случаем не охраняют все пути с оружием?

- Хуан, умоляю, не пей больше…