Моника 2 часть (ЛП)

- Конечно же хватит, хозяйка. Не смущайтесь так. Они все в суде и будут говорить и говорить, пока не устанут. Губернатор все уладит, все, все, все.

- Замолчи! Старый губернатор – идиот. Только он мог исчезнуть в подобный момент.

- Он не дурак, наоборот. Он увидел, что все запуталось и решил уйти. Поэтому и говорю: кто приказывает, тот и приказывает, а сеньор губернатор…

- Замолчи и прекрати болтать глупости! Из-за тебя мы так поздно пришли. Замолчи и дай подумать. Нужно поговорить с судьями, присяжными; нужно успеть наладить связи с судьями, пока все не зашло слишком далеко.

Неожиданно открылась дверь, и в проеме показался молодой человек в английской форме. Не раздумывая, руководствуясь замечательным чутьем, Айме подошла к нему и поздоровалась:

- Добрый день. Вы свидетель против Хуана Дьявола? – она приблизилась к человеку, который смущенно отошел на шаг, и ее черные глаза оценивали его взглядом меда и огня. Приблизившись к растерявшемуся юноше, она стала сладко заискивать: – Думаю, смогу угадать, кто вы, по вашей форме и манерам. Вы офицер, схвативший его на Доминике? Говорили об ужасных вещах про Хуана.

- То, что я расскажу, сеньорита, – пояснил офицер холодно, – можно услышать в зале заседаний. За его пределами я не могу с вами говорить, так как со свидетелями запрещено общаться. Не знаю, известно ли вам об этом.

- Мне лишь нужен друг, кому можно довериться, человек достаточно благоразумный, чтобы хранить молчание и имеющий мужество, чтобы помочь. Простите, если обращаюсь к вам, не зная вас, сеньор офицер, но я в отчаянии.

Айме подошла к Чарльзу Бриттону, который на этот раз не отошел. Он не сводил с нее взгляда, словно огонь черных глаз ослеплял его, словно горячее и страстное дыхание слов парализовало его волю.

- Вы – герой, я знаю. Я слышала разговоры о вашем ужасном путешествии.

- В этом ужасном путешествии герой не я, а Хуан Дьявол. Но повторяю, я не могу говорить, сеньорита. Я вышел на секунду из зала и должен немедленно возвратиться, потому что меня позовут.

- Послушайте, пожалуйста! Не отворачивайтесь от меня. Сжальтесь над бедной женщиной!

- Я, да, но… Дело в том… – бормотал смущенно офицер.

- Вы обвиняете Хуана.

- Я рассказал правду, сеньорита, совершенную правду, о случившемся во время поездки, и не хочу вредить этому человеку, напротив. По поводу остального мне ничего не известно, не знаю причин суда. Я ответил, когда меня спросили.

- Хуан Дьявол невиновен, ему расставили ловушку, засаду! Все против него! Губернатор обещал помочь, но не хочет ссориться с важными людьми, которые хотят погубить Хуана по особым причинам. Это личное дело, далекое от правосудия, в котором замешан Ренато Д'Отремон. Помогите спасти его!

- Но как? Каким образом?

- Иногда одно слово может спасти.

- К сожалению, оно будет не моим. Судьба правосудия зависит от других свидетелей, а не от меня, сеньорита. Есть, к примеру, человек с изуродованной рукой. Думаю, он пал жертвой нападения. Конечно же, его слова будут иметь вес, как и заявление о похищенном мальчике. Еще есть мелкие торговцы, которые обвинят его. Как сказал, я менее всех подхожу вам.

- Мне нужно поговорить с ними! Послушайте, не откажите в незначительной услуге.

Она оперлась мягкой горячей рукой о руку офицера, ее тонкий запах окутывал молодого человека, подавляя волю. Он беспокойно посмотрел по сторонам и вперил взгляд в прекрасные глаза женщины, словно загипнотизированный. Чарльз Бриттон чувствовал, что его воля рушится. Поняв это, Айме вкрадчиво настаивала:

- Я верю вам. Сердце подсказывает, что должна верить. Это выглянула моя счастливая звезда. Вы можете привести некоторых свидетелей из зала.

- Нет, нет, это невозможно! – возразил смущенный офицер.

- Не произносите такого сурового слова, не убивайте последние надежды. Только две вещи. Хотя не только две. Положите деньги в руки человека с забинтованной рукой и скажите, что это приказ. Нужно спасти Хуана Дьявола! Еще отдайте в руки Хуана эту бумагу.

- Невозможно! Это строго запрещено, вы же понимаете, я наименее подхожу для такого, поскольку мне не позволяет честь офицера, и тем более я иностранец.

- Какое значение имеют для вас законы Франции? – опровергла Айме с мягкой настойчивостью. – К тому же я прошу только об услуге. Хочу, чтобы вы лично вручили эту бумагу. Там всего несколько строчек для поддержания духа. Какой-то клочок бумаги. Если у вас есть карандаш…

- Да, вот. Но... – колебался офицер.

- Дайте на секунду. Несколько строк. Всего несколько строк, которые дадут ему силу, и он воспрянет духом. Я совершенно уверена, как только он прочтет их… – она вырвала карандаш из рук офицера, быстро написала несколько коротких строк, сложила пополам бумагу; с легкой боязнью нежно сжала руку, которая отказывалась брать записку: – Я знаю, вы найдете способ, чтобы Хуан прочел это перед дачей показаний. Знаю, исполните мою просьбу.

- Если вы так настойчивы. Но правда в том, что я… – запинался смущенный офицер.