Моника (ЛП)

- Следующий свидетель! – послышался крик отдаленного голоса. – Чарльз Бриттон, Лейтенант Вооруженных Сил Британии.

- Я требую Колибри первым, – настаивал Хуан.

- Вы не имеете права требовать, – отклонил председатель. – Соблюдайте порядок, или жандармы заставят вас соблюдать его.

- Но где Колибри, что с ним? Почему он не пришел? Почему его забрали? Куда увезли?

- Вот Колибри, а также другой свидетель на этом суде, которого забыли упомянуть: жена Хуана Дьявола! – ответила Моника.

Тесная группы сидящих на скамейках расступилась и дала пройти Монике, судейский чиновник попытался ее остановить, но она воспользовалась замешательством, чтобы добраться до места дачи показаний, где находился Хуан. Она шла с негритенком, держа его за руку, и к ней повернулись ошеломленные лица. В этом месте она появилась не в суровых господских одеждах, а в разноцветной юбке, которую Хуан купил ей в Гран Бур, спрятав светлые волосы под обычным платком местных женщин и завернув изящный стан в красную накидку с острова Саба. Несмотря на сильную бледность, все в ней было спокойно, сдержанно, невозмутимо. Никогда еще она не казалась такой гордой и холодной в глазах Хуана, никогда еще такой красивой в ослепленных глазах Ренато, который взволнованно приблизился к ней. Также в дверях зала остановился другой человек, который остолбенел от ее заявления, которое впечатлило всех. Это был Чарльз Бриттон, офицер Вооруженных Сил Британии.

- Я прошу выслушать меня, господин председатель суда!

- Ты сошла с ума, Моника? – упрекнул Ренато. Повысил голос и возразил: – Я прошу вашего отказа, господин председатель! Закон не обязывает признавать…

- Нет закона, который не давал бы мне права говорить правду! – решительно оборвала Моника. – Я прошу быть свидетельницей! Требую, чтобы меня выслушали!

- Если не будет порядка, я прикажу приостановить суд! – провозгласил председатель, напрасно пытаясь прервать шум, который молниеносно распространился с приходом Моники.

- Минутку, господин председатель, – настаивал Ренато. – Как личный обвинитель, я назначил необходимых свидетелей, чтобы доказать обвинения. Среди них нет Моники де Мольнар.

- Я могу попросить ее в качестве свидетеля для снятия обвинений! – воскликнул Хуан сильным и мощным голосом.

- Нет! Не сейчас! – отверг Ренато. И беспокойно бормотал и умолял: – Моника, Моника…

- Не сейчас, действительно! – вмешался председатель. – Но вы не можете отказать ей в заявлении, если она желает. Закон позволяет вам воздерживаться, сеньора. Почему бы вам не воспользоваться этим преимуществом?

- Я не желаю этого преимущества, господин председатель!

- Хорошо. Господин личный обвинитель, прошу вас занять место, – приказал председатель. – Этот ребенок, в комнату для свидетелей. Освободите дорогу, или я освобожу зал! Пусть пройдет третий свидетель!

Моника отступала, глядя на Хуана. С тех пор, как она вошла, у нее было нестерпимое желание подбежать к нему, сжать в объятиях, позабыв даже о чудовищной правде, переполнявшей душу. А он смотрел на нее, скрестив руки; смотрел, словно бросал вызов, слегка побледнел, когда Ренато Д`Отремон взял ее за руку и заставил отойти и встать рядом с ним, потом склонился к ней и прошептал:

- Моника, даже не думай, что дойдешь до этого.

- Ты не остановишь меня, делай, что хочешь, Ренато. Мой долг быть рядом с Хуаном.

- Я избавлю тебя от него, даже вопреки тебе, и добьюсь этого. Когда ты станешь совершенно свободной, делай, что хочешь, а я прекрасно знаю, что ты не вернешься к Хуану.

- Это мой муж, и пока существует этот союз, я связана с ним. Чувства меня не волнуют.

- Поэтому я и хочу разорвать эту связь! Но сейчас помолчи, Моника.

Моника с беспокойством подняла голову. Молодой офицер перед председателем поднял руку для клятвы. Стоя между охраной, Хуан издалека смотрел на нее с искаженным от гнева лицом, его кулаки яростно сжались.

- Я ограничусь рассказом, господин председатель, – сказал лейтенант Бриттон. – Я был ответственным за выполнение приказа об аресте и выдворении обвиняемого Хуана Дьявола, перевозке его с береговой охраной на борту Галиона и передаче его властям для суда. Моим долгом было выполнить поручение. Возможно, обвиняемый прав, когда осуждает суровые методы ареста, но всех предупредили, что преступник чрезвычайно опасен, а первым долгом была безопасность моих солдат. Другие два члена экипажа шхуны Люцифер сопротивлялись и были заперты с капитаном. Я говорю о помощнике Сегундо Дуэлосе и юнге Колибри. Мой человеческий долг обязывал спуститься лично и открыть погреб, где они были заперты, когда заглохли двигатели из-за морской бури, был потерян рулевой, ранен капитан, а Галион был на грани кораблекрушения.

- Так значит вы выпустили на свободу заключенных?

- На корабле, готовом пойти ко дну, мне пришлось командовать и, взяв на себя ответственность, я выпустил их.

- Вы знали, что речь идет о моряках. Разве вы ничего не пообещали им взамен, если они возьмут на себя обязанности береговой охраны?