Монохромный человек (СИ)

Моргает свет, с зудящим звуком гудит одна из ламп. В открытый лифт залетает нечто, отдаленно напоминающее человека.

Когда я пришла в себя, я несколько раз моргнула. С растерянным видом обернулась, оглядела лифт.

Тело насквозь пробирал стылый холод. Подобно шипящему удаву внутри извивался и сдавливал грудь хищный ужас.

Существо, со спутанными, сальными, темными волосами и бледной, сморщенной кожей на лице.

Её лицо и губы были перемазаны блестящей кровью.

Кровь была на её одежде. И её босые ноги оставляли темно-алые следы на полу.

Безумная женщина щерясь окровавленной ухмылкой, нажала кнопку лифта.

Перед тем, как воспоминание прервалось её жадный, горящий взгляд глаз уткнулся в меня и на миг замерла, словно увидела меня. Словно смотрела прямо мне в глаза…

— Ника? — стоящий рядом Стас внимательно наблюдал за мной.

Я посмотрела на него.

— Всё в порядке? — спросил он.

— Д-да… — выдавила я не внятно. — Наверное…

Голос у меня дрожал, срывался. И чувство оседающего страха ещё извивалось в груди.

Я хотела было сказать Стасу, что увидела, но раздался тихий звонок и на индикаторе высветилась цифра пять.

Перед тем, как двери лифта открылись я бросила Стасу:

— Нам… н-наверное, п-понадобятся… бахилы н-на ноги…

Корнилов обернулся с опасливым недоумением на лице.

Но, прежде, чем он задал вопрос открылись двери лифта.

Стас взглянул внутрь.

Я втянула ртом воздух, на пару мгновений мое дыхание застыло в легких, распирая мои ребра.

В свете электрических ламп на плиточном полу тускло блестели засохшие размазанные лужи крови.

С левой стороны, из-за поворота тянулись полустертые темно багровые следы.

На сидениях холла пятого этажа сидели трое мужчин в брюках бистрового цвета и серо-зеленых рубашках.

Судя по нашивкам на униформе охранники из частной фирмы.

Один из мужчин, глядя перед собой в кровавый пол, держался руками за голову.

Я видела, как его губы быстро шевелятся в беззвучном шепоте.

Со стороны казалось, что он молится.

Острый кадык мужчины то и дело дергался от тяжелых глотков.

Рядом с ним сидел другой охранник. У этого в руках тлела сигарета, испускающая как душу серовато-сизый дымок.

В воздухе чувствовался едкий, прогорклый и солоноватый привкус табака.

Взгляд мужчины с сигаретой был отстраненным, пустым, потерянным.

Он просто, не двигаясь смотрел в окровавленный пол перед собой.

Я разглядела на плитках пола знакомые темно-багровые следы голых ног.

Мы со Стасом вышли из лифта.

Мужчина с сигаретой взглянул на Стаса, затем на меня.

Я, не знаю, почему не отвела взгляд от его потускневших глаз.

Я видела во взгляде охранника пережитое потрясение.

Тягостный, болезненный и угнетающий катарсис ошеломил его.

То, что он увидел сегодня, наверняка изменит его навсегда.

А его соратник, что-то лихорадочно шепчущий, похоже получил более тяжелые последствия от увиденного сегодня утром на работе.

Благодаря видению в лифте, я понимала их состояние.

Вряд ли они, когда ни будь оправятся.

Я уже видела такие взгляды.

Увидев однажды на что способен пораженный кровожадным безумием человек, люди обычно получают глубокие и уродливые шрамы, на подобии тех, что остаются на теле от рук неумелого хирурга.

И в отличии от хирургических следов, этот шрам будет саднить, печь и дергать ещё долгие годы, и возможно до конца жизни.

Когда мы однажды становимся свидетелями истинного, откровенного и кошмарного Зла, увиденное меняет нас.

Да, всех по-разному. Кого-то больше, кого-то меньше. Но осадок и следы остаются у всех. Прежним не будет уже никто.

Уж можете мне поверить.

Кожей ощущая затвердевшее в стенах больничного отделения чувство пережитого кошмара, мы со Стасом прошли вперёд.

Корнилов с каменным лицом осматривал открывающиеся нам сцены.

В коридоре мы увидели лежащее на пороге открытой двери кабинета накрытое простыней тело.

Простыня успела заметно промокнуть и пропитаться бесформенными темно-карминовыми пятнами.

Рядом возле стены с фотографиями докторов, стоял какой-то лысеющий мужчина с остатками жидких рыжих волос на голове.

Спрятав левую руку, в карман белого халата он говорил по телефону:

— Да! Срочно сообщи всем! У нас сбежала особо опасная пациентка! Да!.. Что?.. Нет, это не возможно! Да уже вызвали!.. Слушай, у этой женщины сильнейшая психотическая депрессия, синдрома Котара… Она перемежается с кататоническими припадками и крайне агрессивным поведением!.. Да!.. Да она тут… Ты бы видел!..

Я взглянула на говорившего по телефону врача, затем перевела взгляд на Стаса.

Тот тоже окинул доктора изучающим взглядом, но ничего не сказал.

Дальше мы увидели ещё два тела. У одного из них, как я поняла не было правой руки.

Она лежала чуть дальше.

Пол и стены, рядом с телами мертвецов были обильно забрызганы кровью.

Капли крови застыли, засохли на стенах, рамках фотографий, на листьях комнатных растений в вазонах, и на дверях.

На стуле, в коридоре заливалась слезами какая-то девушка в медицинской синей пижаме.

Её утешала другая, полная, постарше.

Проходя мимо одно из тел, накрытых простыней я «словила» его воспоминание.