Монохромный человек

Она, на ходу, коснулась рукой щербатой, покрытой ямками выбоин, разбитой стены дома, ласково провела по ней пальцами. Потом запрокинула голову. Затем вдруг остановилась, развернулась к старой стене лицом, широко расставила руки и ноги и плавно, явно рисуясь перед кем — то, эротично наклонилась вперёд.

Касьян облегченно вздохнул.

После кошмарного убийства, которое сейчас обсуждают все СМИ Москвы, он не может избавиться от пугающих фантазий, связанных со всем черно — белым.

Впрочем, у него на работе несколько коллег, оказались так потрясены случившейся историей, с убийством семьи Вербиных, что даже взяли небольшой больничный и записались на курсы к психотерапевтам.

Город не так давно пережил, так называемый, «Кошмар роз», а тут буквально, через месяц грянула новость о новом убийстве.

И мало того, что была убита целая семья, что само по себе внушает одновременно ужас и отвращение, так ещё, если верить просочившимся в сеть фотографиям, убийство было обставлено «со вкусом».

Да, «со вкусом». Именно такое определение позволил себе один из новостных порталов страны. За что, кстати, уже получил взыскание от правоохранительных органов, и вызвал бурю негодования в сети, среди пользователей соцсетей.

Но, так или иначе, те фотографии, который увидел Касьян, произвели на него неизгладимое впечатление.

Он вздохнул, закрыл глаза, посмотрел на девушку, всё ещё позирующую у стены, и достал зонтик.

Он вышел из автомобиля. Огляделся.

Дождь стучал по ткани зонта. Дождевые капли месили грязь.

Девушке в чёрном непогода явно была нипочём. Она вдохновенно вертелась перед стеной, принимая самые разные позы.

От страстных и откровенно вызывающих, до обычных, прохладных и чуточку угрожающих.

Касьян, не спеша, прошелся вдоль свалок и ржавеющей военной техники.

И увидел его.

Одетый в чёрную кофту худи с капюшоном, в чёрные джинсы и ботинки, молодой мужчина, с бородой, сосредоточенно смотрел в свою фотокамеру.

Его фотоаппарат был установлен на треноге. Массивный объектив вытянулся вперёд.

Он чуть щурился, глядя в камеру, и нажимал кнопки возле дисплея.

У него была аккуратная чёрная борода, переходящая в усы, и длинные, густые, чёрные волосы, завязанные в пучок на макушке.

Как и девушка — модель, он никакого внимания не обращал, ни на дождь, ни на ветер.

Он целиком ушел в искусство.

Однако он заметил подходящего к нему Касьяна и отвлёкся от съемки.

 — Добрый день! — под грохот грома, с натянутой улыбкой, произнёс Касьян.

Платон Плансон выпрямился, одел очки, изучающе взглянул на приближающегося Касьяна. Чуть нахмурился. Взгляд был надменным, недружелюбным.

 — Чем обязан? — холодно, грубовато спросил Платон.

Касьян застыл в паре шагов от него. Он не впервые слышит откровенно неприязненную речь в свой адрес.

Однако в голосе Платона проскользнуло что — то ещё, помимо привычной агрессии.

Что — то такое, что озадачило и слегка обескуражило Касьяна Каменева.

Журналист, на мгновение, растерялся, но тут же быстро собрался и, прокашлявшись, произнёс.

 — Меня зовут…

 — Я знаю, кто вы. — перебил его Платон. — Я спрашиваю: «Что вам нужно?»

Касьян пару мгновений покачался с носков на пятки. Затем шагнул к фотографу, приблизился к нему.

 — Что ж, давайте прямо и к делу.

 — Уж извольте, — ледяным голосом произнёс Платон.

Касьян пару мгновений помешкал. Затем пожал плечами и произнёс:

 — Думаю не ошибусь, если предположу, что вы иногда осуществляете специальные, эксклюзивные фотосессии, господин Плансон.

Платон едва заметно шевельнул бровями, но его лицо оставалось непроницаемым.

 — Это вы о чём?

Касьян изобразил дружескую улыбку и заговорщицким тоном шепнул, чуть наклонившись вперёд.

 — Бросьте. Я знаю, что вы иногда исполняете маленькие прихоти состоятельных людей.

Лицо Платона чуть изменилось. Он полностью, корпусом, развернулся к Касьяну, шагнул к нему, чуть задрав подбородок.

Каменев, инстинктивно, отступил назад и насторожился.

Платон выглядел агрессивно, и окружающая мрачная сумеречная обстановка, с нависающими над землёй рычащими тучами, способствовала растущей напряженности.

 — Я…, — произнес Платон, сверкнув глазами и сжав кулаки, — Понятия не имею, господин Каменев, о чём вы сейчас толкуете.

 — Платон, я понимаю…

 — Я думаю, вам лучше уехать, — выразительно подняв брови проговорил фотограф.

 — Но, послушайте…

 — Прямо сейчас!  — прикрикнул на него Платон.

Ветер подхватил его слова и разнёс над руинами, разбрасывая повсюду, куда мог дотянуться. От этого, слова Плансона прозвучали с максимально вложенным в них негодованием.

 — Ладно. — пробормотал Касьян.

Он опустил взор, развернулся, сделал вид, что собирается уйти.

Он сделал два шага, одновременно, про себя, считая до пяти.

Но тут же остановился с видом, будто его осенило, и вернулся к Плансону.

Тот раздраженно вздохнул.

 — Каменев, не испытывайте моего терпения. Вы ничего от меня не получите.

 — А как насчет продажи? — спросил Касьян и чуть прищурил глаза. — Сколько вы, хотите? А? Сколько хотите за интимные снимки любовниц и жен наших оппозиционных деятелей? М — м? Сколько же? Господин ,Плансон, я уверяю вас…