Монолит

— Да нечего рассказывать. Остальное ты знаешь. Утром напала стая кровососов.

— Они же тупые, — удивился Михаил, — стаями не ходят.

— Значит, поумнели, — я показал предплечье с хоть и поджившими, но отчётливо видимыми треугольными следами от сосательных щупалец. — Потом угодил в засаду на Свалке. Не думаю, что случайность, фанатики ждали меня там неспроста, у тебя в администрации кто-то работает на Монолитовцев.

— С чего ты взял? — резко спросил Михаил.

— Монолитовцы меня ждали, и требовали отдать им «осколок».

— Я с этим разберусь, — нехорошим голосом пообещал Михаил.

Я подумал: «Очень не завидую судьбе того безумца, что рискнул вести двойную игру у Михаила за спиной...»

В кабинете висела картина: простые геометрические фигуры невзрачных бело-грязных оттенков складывались в необычайно уродливую фигуру женщины.

— Это ты рисовал? — я показал на отталкивающее полотно.

Михаил расхохотался:

— Слышала бы тебя Ирина, моя секретарша, она выбирала. Нет, это не я рисовал. Это Виллем де Кунинг.

Я пожал плечами: имя мне ничего не говорило.

— Как по мне, мазня.

— Да, мне тоже не нравится, — сквозь смех выдавил Михаил, — но иметь в кабинете картину за сто миллионов, согласись, престижно.

— Ты сказал у тебя две хороших новости?

— Да! — Михаил порылся в ящике стола и протянул мне газету: «Московские вести» значилось в заголовке.

Судя по дате, она была совсем свежая. Я подумал: «Не помню, когда я последний раз читал газету с нормальными новостями. В Зоне выходит своя, «На Кордоне», Сидорович печатает, но там всё больше про новых монстров, да аномалии. Интерес к внешнему миру в Зоне минимальный».

На второй странице газеты я увидел статью, обведённую маркером. Она гласила: «Фармацевтический магнат Александр Малинин умер в частной клинике Москвы». Чуть ниже была помещена моя фотография. Я стал читать дальше: «Наследники отзывают награду за поимку опасного маньяка-рецидивиста Орлова Кирилла Борисовича 1991 года рождения, до сих пор находящегося во всероссийском розыске, по подозрению в убийстве Константина Малинина и ряда других лиц».

— Тень, так ты, оказывается, маньяк! — Михаил одобрительно похлопал меня по плечу. — Так держать! Жалко, награду отозвали, а то сдал бы тебя тёпленьким, получил бы полкило баксов.

Я понял, что он шутит, Свободный никогда не выдавал своих жителей, но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки…

Из моей головы не шел Костя: коротко рычащий автомат и парнишка, падающий кулём в грязь, то, как я снимаю с неподвижного тела куртку и напяливаю ее поверх тюремной робы.

Несколько раз в Зону приходили странные и неопытные новички, которых не интересовали артефакты, а интересовал сталкер Тень, живой или, что предпочтительней, мёртвый. Что ж… Хотя бы стало понятно, почему. Я пробежался глазами по статье дальше: «…после убийства конвоиров Кирилл ударился в бега и спустя месяц совершил жестокое убийство бывшей сокурсницы, Вязниковой Вероники Сергеевны. Орлов избил девушку молотком для отбивной и выбросил в окно. По словам мужа, Орлов ещё во время учёбы в университете был конфликтным и замкнутым человеком, и с Вероникой находился в натянутых отношениях. Настоящее местонахождение Орлова неизвестно, но, по слухам, Кирилл скрывается от правосудия в так называемой «Чернобыльской аномальной Зоне», где существует своё сообщество таких же отщепенцев и нелюдей, как и он, которые называют себя сталкерами. Начальник МВД Украины прокомментировал эти слухи как полнейшую чепуху. Продолжение читайте на странице четыре, где судебный психиатр Светланa Мироновa попробует составить психологический портрет Орлова и попытается понять, как врач из преуспевающей московской клиники превратился в опасное…»

Тонкая бумага захрустела под пальцами, обрывки отправились в мусорную корзину. Читать продолжение на четвертой странице не было ни малейшего желания.

— А я думал в рамку повесить, — продолжал язвить Михаил, — знаешь, Доска почёта, выдающиеся люди нашего городка. Кстати, ты что-то не выглядишь особенно удивлённым, ты же вроде ничего не помнил?

«И как Михаил умудряется запоминать столько деталей?» — подумал я, а вслух сказал:

— Да так, как на базе головой приложился, кое-что начало всплывать.

— Правда, — протянул Михаил. — И много вспомнил?

Я потёр шрам над бровью,

— Не так много, если честно…

Хотелось поскорее закончить разговор. Слишком много всего было сказано за сегодня.

— Слушай, а ты Семёна давно знал?

Михаил помолчал.

— Прилично. А почему ты спрашиваешь?

Мне не давало покоя слово «осколок», переливающийся кусок металла в установке и засвеченная тень на снимке. «Осколок глубоко проник в вещество лобной доли мозга», — так сказал Григорий.

— Семён меня обманывал, говорил, что встретил меня уже в Зоне, когда я память потерял. Не знаешь, почему он это делал?

— Не знаю, — покачал головой Михаил и достал из ящика стола сотовый телефон, плоский, чёрный и без видимых кнопок.

— Вот ещё тебе поощрительный приз. Благодаря нашим японским друзьям сотовая связь теперь работает и в Зоне.