мономиф

Идея воспитания нового человека (для жизни в новом мире) была центральной идеей коммунистической пропаганды. Платонов пересказывает ее, почти не отступая от языка эпохи. В этих перенасыщенных людоедскими⁴⁶⁹ метафорами лозунгах мы можем без труда различить символику классической инициации.

Мы должны бросить каждого в рассол социализма, чтоб с него слезла шкура капитализма и сердце обратило внимание на жар жизни вокруг костра классовой борьбы и произошел бы энтузиазм!⁴⁷⁰

И тут мы, товарищи, подходим к культурной революции. А отсюда, я полагаю, что этого товарища, по названию Пашка, надо бросить в котел культурной революции, сжечь на нем кожу невежества, добраться до самых костей рабства, влезть под череп психологии и налить ему во все дырья наше идеологическое вещество… Здесь Пашка вскрикнул от ужаса казни и лег на пол, чтобы загодя скончаться⁴⁷¹.

Но эта идея перерождения у Платонова часто замещается другой идеей — в новом мире должны жить совсем другие, новые (юные) люди — то есть дети.

Отчего вы не чувствуете сущности? — спросил Вощев, обратясь в окно. — У вас ребенок живет, а вы ругаетесь — он же весь свет родился окончить⁴⁷².

Скоро мы всех разактивим: дай только массам измучиться, дай детям подрасти!⁴⁷³

Жачев еще с утра решил, что как только эта девочка и ей подобные дети мало-мало возмужают, то он кончит всех больших жителей своей местности; он один знал, что в СССР немало населено сплошных врагов социализма, эгоистов и ехидн будущего света, и втайне утешался тем, что убьет когда-нибудь вскоре всю их массу, оставив в живых лишь пролетарское младенчество и чистое сиротство⁴⁷⁴.

Твое дело — целым остаться в этой жизни, а мое — погибнуть, чтоб очистить место!⁴⁷⁵

Это напоминает нам программу Моисея — никто из рожденных в рабстве не должен ступить на землю обетованную. Для осуществления своего принципа Моисей сорок лет водил свой народ по бесплодной пустыне, устроив ему своеобразный марафон смерти. Примерно так советские историки изображали и эпоху «военного коммунизма» — как время голодной святости. НЭП должен был положить конец этим голодным скитаниям, обозначив: «мы куда-то пришли, мы что-то построили». Советское правительство планировало, что НЭП вернет людей к нормальной обыденной жизни (но уже под властью большевиков), к привычному каждодневному труду за скудное вознаграждение. То есть вырвет людей из романтики революции, из мифического переживания мира.

Люди начали лучше питаться и почувствовали в себе душу. Звезды же не всех прельщали — жителям надоели большие идеи и бесконечные пространства: они убедились, что звезды могут превратиться в пайковую горсть пшена, а идеалы охраняет тифозная вошь⁴⁷⁶.

Но кого-то звезды все же прельщали. И через восемь лет после объявления НЭПа устроение нового способа жизни для многих все еще ассоциативно связывалось с событиями первых лет старой эры.