Монстр

– Я нашел письма, – сказал я, стряхнув пепел в стоящую на столе пепельницу. – Письма Каталины. Еще в ноябре. Старая карга наконец откинулась, а ее соседка позвала меня порыться в ее вещах и посмотреть, не было ли среди них чего-то ценного. Спойлер: не было. Но она сохранила письма, которые писала тебе. Письма, которые ты отправил обратно. И ваши совместные фотографии… – Я сделал глубокий вдох. – И тест на беременность. Мне известно обо всем, что ты сделал с ней и со мной. О том, что ты заставил ее бросить меня. О том, как убил ее ребенка в утробе. Моего брата. Мне известно все. Все. Все.

Я трижды повторил это слово, чтобы он понял, что я говорю всерьез.

Джеральд смотрел на меня долгое мгновение. А когда, наконец, открыл рот, то не произнес ни слова.

Он начал смеяться.

Скорее даже гоготать.

Всерьез и на полную катушку: хлопая себя рукой по бедру, пытаясь совладать с дыханием, вытирая выступившую в уголке глаза слезу и качая головой.

– И ты повелся на этот бред? – возмутился он. – Ты серьезно, сынок?

– Там были фотографии, Джеральд. Куча фотографий. Снимков, на которых вы с Кэт вместе. Кстати, тебе, пожалуй, пора завязывать с привычкой запечатлевать все свои интрижки с женщинами, которые не приходятся тебе женой.

Фотографии были подлинными. Настоящими. Изобличающими. Я мог легко распознать отфотошопленный снимок, но это не тот случай.

Так почему же я сейчас чувствовал себя идиотом?

– Нет, у меня правда был роман с Кэт, этого я отрицать не стану. Черт, Сэм, ты был ребенком, только-только научился подтирать свой зад. Я не знал тебя. А Кэт была шикарной женщиной в расцвете лет. К тому же, ей нужны были деньги, и я платил ей за… эм… ее общество. – Он отвел взгляд и потер затылок.

Не существует вежливого способа сказать, что чья-то мать была шлюхой, потому я не мог обвинять его. Джеральд порывисто выдохнул и продолжил.

– Да, у нас с ней был роман, но все остальное – выдумка чистой воды. Каталина никогда не была беременна от меня, а я никогда даже пальцем ее не трогал. Я не провоцировал у нее выкидыш. Когда мы начали встречаться, она сказала, что перевязала маточные трубы после твоего рождения. Я попросил ее показать мне справку от врача, ведь знал, что Джейн мне голову оторвет, если от меня забеременеет одна из моих любовниц. И в тот же день Кэт предоставила мне справку. Более того, я на этом не остановился и лично поговорил с ее гинекологом.

– Тогда что это был за тест на беременность, мать твою?

– Предполагаю, что она взяла его у одной из подруг. У Каталины было много подруг в… эм… сфере, в которой она работала. Содержанок, которые путались с богатыми мужчинами. Мы обеспечивали их, но их главным стремлением, разумеется, было забеременеть от нас и тем самым привязать к себе на всю жизнь.

Об этом я не подумал.

– Значит, ты хочешь сказать, что она никогда не была беременна твоим ребенком? – протянул я, стараясь держать себя в руках.

Он залпом допил виски.

– Верно.

– Все это прекрасно, но я смутно припоминаю, как Кэт вернулась домой приблизительно во время того предполагаемого выкидыша и была вся не в себе и в синяках. Помню, как она легла в кровать, свернулась калачиком и плакала. Помню, как ее на «Скорой» увезли в больницу. Как ты это объяснишь?

Джеральд уставился на меня блестящими черными глазенками, в отвращении скривив губы.

– Имя Донни не кажется тебе знакомым?

Я медленно помотал головой.

– Высокий, мускулистый, похожий на манекенщика из рекламы нижнего белья. В то время он был настоящим парнем Кэт. Мужчиной, с которым она спала, не оставляя наутро счет на тумбочке. Должен отдать ему должное, он был очень привлекательным парнем, но так и не сумел смириться с тем, как Кэт зарабатывала себе на жизнь. Временами он устраивал ей взбучку, если она приходила на встречу и от нее пахло другим мужчиной. Так уж вышло, что в ту ночь этим мужчиной оказался я. Мне известно об этом, потому что я приходил к твоей матери в больницу и оплачивал ее лечение. Я велел ей написать заявление в полицию. Она не захотела. У меня до сих пор хранится тот счет из больницы, и я могу показать тебе, что ни одна из оказанных ей медицинских услуг не имела никакого отношения к травмам матки и прочих репродуктивных органов.

Внезапно у меня ужасно разболелась голова. Потому что сквозь туман памяти я, в самом деле, припоминал Донни. Высокого светловолосого бабника. Помнил, что в мыслях называл его Капитан Картофельная Голова, потому что умом и сообразительностью он был одарен не больше, чем использованный презерватив. Он был первым, кто предложил мне сигарету.

– Эй, парнишка Кэт, принеси-ка мне вон ту пачку «Мальборо».

Я сделал, как мне велели, потому что был слишком встревожен, чтобы послать его куда подальше. Мужчина протянул мне открытую пачку.

– Вот, пацан, возьми одну. Я покажу, как это делается.

– Я не курю.