Монстр

Жалел ли он, что не оставил эту ношу Виктору? Нет. Даже после того как Кайтен расскрыла ему личность лже-Монстра. Она пыталась подбирать слова как можно аккуратнее, начав с соматики и холодной мести Маркуса Нэша, а Джун, слушая ее, вдруг понял, что долгожданная правда не действует на него так, как могла бы, узнай он ее раньше. Слишком многое случилось. Он видел, как его подругу убивают, – и не мог помешать. Он сам убил человека. События последних недель сломали ко всем чертям его систему координат. Джун больше не знал, чего хочет.

Хоть лже-Монстр и дал первую искру для ревущего пламени его личного ада, этот факт успел померкнуть. И все же Джун чувствовал, что должен найти Виктора и сказать ему… хоть что-нибудь. Что он не держит на него зла. Или что с него теперь пицца. Избегать Вика было бы неправильно. Все-таки теперь их связывало большее, чем взаимное недовольство и вечная недосказанность в отношении Кайтен.

Виктор вместе с Кай и еще несколькими инженерами трудились в одном из цехов. Они прорабатывали новые пути на отрезанные Разъединением уровни Цитадели за счет сгелития нескольких старых времянок. Холодные серые коридоры, непривычно пустые и одинаковые, никак не хотели выводить Джуна в нужное место. А потом из-за ближайшей двери возник Лут – в помятом красном костюме почти по фигуре и с неизменно безумным взглядом.

– Ты-то мне и нужен! – провозгласил он и тут же зашагал куда-то быстрым шагом, очевидно подразумевая, что Джун последует за ним.

Джун, в общем-то, так и сделал.

Лут привел его в небольшое помещение, обшитое сгелитием изнутри и заставленное оборудованием. Джун уже полгода не интересовался новыми разработками на рынке, но с первого взгляда понял, что эта чертовски напоминающая Логово комната оборудована на сотни тысяч кредов. Хорошее освещение, современная мебель и гармоничные цвета корпусов для устройств несколько конфликтовали с человеческим фактором, привнесенным сюда владельцем. Брюки и пиджаки всех расцветок погребли под собой стильный диван. На сверкающем новым сгелитием полу грудились обертки из-под чипсов и батончиков.

– Это мой Замок, – с гордостью сказал Лут, ногой запихивая пустую банку из-под энергетика в тень, к сплетению проводов.

– Замок?

– Я собирал его четыре года. После того как Казимир вытащил меня, мне нужна была новая Нора… но потом я понял: суммарная себестоимость просто не позволяет называть это место Норой-2. Так что… да. Это мой Замок.

Джун усмехнулся.

– Я называю твою первую Нору Логовом.

– Логово Монстра звучит лучше, чем Нора Монстра, – понимающе кивнул Лут, усевшись в обтянутое бордовой кожей кресло перед стеной мониторов. – А почему, кстати, Монстр?

– Никакой интересной предыстории. Мне просто показалось, что звучит неплохо. По крайней мере, я вписался в толпу Вирусов, Глитчей и Темных Лордов-ноль-ноль-семь.

– Даже не сравнивай себя с этими любителями, – презрительно поджал губы Лут. – Они никогда не думали о большем, чем взломать автомат с билетами или увести со счета какого-нибудь неудачника достаточно кредов для новой дозы.

Застывшее на языке ироничное замечание Джун попридержал. Незачем было лишний раз напоминать Луту о его прошлом, раз уж тот так сильно его стыдился.

– Ты не имеешь с ними ничего общего, Джун, – продолжал Лут, вскочив и принявшись мерить Замок длинными шагами. – Я сразу понял, что ты особенный. Такой внимательный и сообразительный, но при этом чистый и невинный.

– Если таким странным образом ты пытаешься ко мне подкатить, я сваливаю, – сообщил Джун, выразительно посмотрев на Лута.

Тот запнулся на полуслове, несколько секунд переваривая ответ, и зашелся смехом, который, впрочем, быстро превратился в дикий кашель – как будто Лута что-то разрывало изнутри. Когда он, оперевшись на спинку стула и ужасающе хрипя, вынул из нагрудного кармана белый носовой платок, Джун увидел мерзко поблескивающий кровавый сгусток.

– Ты прервал меня на самом интересном, – то ли прошептал, то ли прохрипел Лут, брезгливо стирая кровь со своей рваной рыжей бороды. – Это мой Замок. Я здесь король. И я собирался сообщить тебе, что назначаю тебя своим наследником.

– Какого хрена? – Джун ошалело уставился на окровавленную ткань.

– О, – пожал плечами Лут, поспешно запихивая платок в нагрудный карман. – Я умираю. Праймин успел мне навредить, и теперь я потихоньку выкашливаю внутренние органы, некоторые из них даже не мои. – Он хмыкнул. – Лучшие специалисты Казимира оказались не в состоянии избавить меня от всех последствий. Короче, по последним оценкам, мне осталось что-то около месяца.

– Мне…

Язык не повернулся сказать «жаль»; оно так и застряло поперек горла. Потому что этого было недостаточно. Потому что скупое «жаль» никак не выражало чувств Джуна. Человек, изменивший его жизнь, умирал. Второй раз на его памяти, но теперь наверняка.