Монстр с нежным сердцем (СИ)

Гарри невольно хрюкнул, услышав имя: Стебс, ну понятно, с таким-то именем только и стебаться. Барри мельком глянул на него и перевел разговор в другое русло:

— Ладно, ясно всё с Уилкинсом, а ко мне с чем пожаловали?

— Хочу попросить тебя вернуться в школу, — честно ответил Соломон. — Лучшего учителя волшебства, чем ты, у нас нет. Я хочу, чтобы ты показал Гарри, как правильно дарить детям Рождественское чудо.

— Соломон, ну я же говорил, что это зависит от личных предпочтений волшебника, его искренних желаний. Чтобы подарить ребёнку волшебство, он должен по-настоящему хотеть этого. Простых действий недостаточно, игрушку под елку и папа с мамой способны положить и обрадовать дитёнка до визга…

— Нет, дядя Барри, — тихо возразил юноша. — Я правда хочу научиться. Я начал понимать, чего не хватает, мне ведь Елочка показывала, старалась, смешила малышей… А я, дурак, не видел чуда. Моя маленькая сова оказалась мудрее меня…

Синие глаза с радостным изумлением смотрели на Гарри, любовно обозревая каждую черточку его лица, смотрели так, словно рассматривали сокровище, невесть откуда свалившееся. Потом пухлые губы сложились в бантик и смачно чмокнули воздух, произнеся:

— О скрижаль Мерлина! Неужели небеса услышали мои мольбы, и я вижу перед собой нового Рождественского чудесника?..

___________________________________________

Где ты, Вилли-Винки, влезь-ка к нам в окно,

Кошка на перинке спит уже давно.

Спят в конюшне кони, начал пёс дремать,

Только мальчик Джонни не ложится спать…

Глава 21. Дарить тепло, дарить надежду...

Собрался Барри быстро. Призвал сумку с чем-то, вскинул на плечо, забрал из угла витой длинный посох и вздернул бровь на замешкавших гостей.

— Чего сидите-то? Идем!

— Что, уже? — вскрикнул Гарри и поспешно вскочил с кресла. Соломон выбрался из своего с неспешными потягушками и тихим ворчанием под нос насчет того, что мог бы и чаем угостить… Барри сделал вид, что не слышит, и шустренько чесанул к выходу. Гарри, охваченный веселым удивлением, заторопился следом, в конце-то концов, папа же сказал, что у Винкля солнечный характер и вечный оптимизм. На улице, прежде чем трансгрессировать, Барри поднял руку, призывая петушка с фронтона. Медная птица расправила крылья и спорхнула на посох, став чем-то вроде навершия. Лук и стрела при этом исчезли куда-то, а петушок, сложив крылья, визуально стал выглядеть меньше. Лапками он намертво сросся с посохом, слившись воедино с медным его наконечником. Есть о чем подумать, да…

— А дом вам не жалко? — успел Гарри задать вопрос перед перемещением.

— Дорогой отрок, — важно ответствовал Барри. — Этот дом мне не жалко, потому что у меня есть другой, побольше, на острове у берегов Хайленда. Но там я не живу, так как замок слишком близко от Хогвартса, а там Уилкинс… Вернее, был, так что для меня ещё не всё потеряно. Наверное… Учти, Соломон, если в Хогвартсе объявится хоть один недоброжелатель — я сбегу! — сказав это, Барри трансгрессировал.

— Он что, так не любит критику? — спросил Гарри, шагая в подпространство следом.

— Нет, сын, просто Барри эмпат и плохо себя чувствует от малейшего негатива в его сторону, — ответ Соломона каким-то чудом долетел до Гарри сквозь вихрь перемещения.

Таким образом, оказавшись перед Хогвартсом, Гарри со смущением посмотрел на Винкля, уже зная о его проблеме. Эмпаты от природы остро восприимчивы к эмоциям других. Они не просто понимают их, а буквально ощущают то же самое. Эмпат — ходячий приемник, настроенный на эмоциональную информацию. Едва уловив что-то, он начинает сам это транслировать, даже если не хочет. Не склонный к эмпатии человек, столкнувшись с тем, кому плохо, скажет просто: «похоже, у него и правда был тяжелый день», эмпат же подумает: «почему-то мне стало плохо». Стала очень понятна причина бегства Барри Винкля из Хогвартса…

Особенно хорошо это понимал Гарри, сам бывший радиоприемником Волан-де-Морта, перенимая его эмоции в минуты сильных всплесков гнева. И это при том, что ему было намного легче, ведь Волдеморт не каждый день влезал к Гарри в голову. Так что Барри Винклю оставалось только посочувствовать.

А тот, едва очутившись перед замком, был тут же атакован стаями сов, моментально слетевшимися к Винклю и с восторженными воплями закружившими над ним и около. Сычики, пользуясь своими мелкими габаритами, внаглую облепили его всего, как внучата любимого дедушку, пища и вереща на все голоса. Барри весело хохотал, раскинув руки и жмурясь от хлопающих у лица крыльев. Гарри, оглушенный грохотом крыл, обалдело смотрел на грандиозную встречу сов — в воздухе стоял несмолкаемый гвалт и летал совиный пух. За что-то птицы любили славного старину Вилли Винки.

Медный петушок на кончике посоха ожил, махал крылышками, ловил шапочку и задорно покукарекивал, отвечая на крики сычиков. А в птичьих голосах тем временем начали узнаваться слова и предложения:

— Папа Винки! Папа Винки вернулся! Папа Рождества, ура, Рождественский папа снова с нами! Тим Новогодний, как живешь?