Монстр (СИ)

Она резко втянула в себя воздух. Вдох оказался больше похож на всхлип, поэтому Нелл поспешно повернулся и почти выбежала из переговорной, захлопнув за собой дверь с такой силой, что было непонятно, как стекло не треснуло. Не иначе было зачаровано.

Глава 11

Я толком не знала, зачем пошла с ним говорить сама. Антуан отговаривал, аргументируя это тем, что мне нужно отдохнуть после неудавшегося ритуала, но я понимала, что была и другая причина. Он не верил, что я справлюсь. И оказался прав. Почти.

Наверное, мне просто нужно было еще раз встретиться с Маркусом, посмотреть в его глаза. Не с твердого ритуального ложа, а сидя за одним столом лицом к лицу. Посмотрела. Как я сразу не заметила, что у него совсем другой взгляд? Или он так умело притворялся? Или я так отчаянно хотела верить? Конечно, последнее было самой верной причиной. Я слишком хотела верить в чудо.

Я знала, что теперь меня ждут в другой переговорной, из которой Берт, Маль и Антуан наблюдали за нашим с Маркусом разговором. Предстояло решить, что делать дальше. И с ним, и с Линой. Но я позволила себе зайти к своему двойнику прежде, чем идти на совещание. Сегодня уже ничто не могло разбить мне сердце сильнее, чем оно было разбито. Существуют пределы боли, которую человек может чувствовать. Сегодня я шагнула за этот предел, а потому собиралась этим воспользоваться. Мне нужно было поговорить и с Линой тоже. Лучше всего было сделать это сейчас.

Она, конечно, снова находилась в своей палате. Даже не переоделась после ритуала, сидела в той же длинной свободной робе из грубой ткани. Я свою сняла сразу, как только выбралась из ритуального зала.

Когда я вошла, она лишь скосила на меня глаза, но позу не сменила, осталась сидеть на узкой койке, стоявшей у стены, обхватив руками колени. Вероятно, она все еще была под действием успокоительного, а потому так безучастна.

Я села рядом с ней и даже смогла заставить себя улыбнуться.

— Как ты?

Лина пожала плечами.

— Как я могу быть? Все так же. Только… — она замолчала, подбирая правильные слова. — Пожалуй, менее оптимистично. Знаешь, я правда думала, что этот ритуал поможет. Он был так уверен в этом, что и я поверила.

— Маркус?

Она кивнула.

— Может быть, ритуал и помог бы, но чуть раньше, — объяснила я. — Или если бы ты не была беременна вовсе.

— Пока я не забеременела, мы не думали о побеге, — призналась Лина. — И даже не знали, что я теряю себя.

Я тяжело сглотнула, глядя на нее. Мне не хотелось углубляться в эту тему, не хотелось слышать о том, как она жила, о ее отношениях с Маркусом, об их ребенке, но моя работа состояла в том, чтобы добывать информацию. Все возможные крупицы, которые помогут составить максимально объективную картину, провести анализ и сделать выводы. Поэтому я спросила:

— Твоя беременность — часть эксперимента?

Лина отрицательно покачала головой.

— По крайней мере, мне показалось, что Рантор удивилась, когда узнала. Но как еще все могло закончиться? Я была одна почти год. Потом появился Маркус, и нас стало двое. А ты же знаешь, как я к нему отношусь. — Она посмотрела на меня, и я впервые обратила внимание не на вертикальные зрачки, а на то, что радужка у нее такого же цвета, как и у меня. И на то, сколько печали в ее взгляде. — У меня это от тебя.

— Но он не тот Маркус, которого знала я, — не удержалась я от возражения. — Совсем не такой.

На ее губах появилась слабая улыбка.

— Ты ошибаешься. Он похож на него гораздо больше, чем ты думаешь. Поверь, я знаю, о чем говорю. Ведь в каком-то смысле я знала обоих. Ты просто пока не понимаешь, каково это. Что значит быть нами.

Мне пришлось еще раз сглотнуть, чтобы пропихнуть ком, вставший в горле, и проглотить собственное желание свернуть разговор и сбежать. Я коснулась руки Лины и предложила:

— Тогда расскажи мне. Ты ведь хотела поговорить.

Она не заставила просить себя дважды. Поначалу рассказ давался ей тяжело. Она путалась и с трудом подбирала слова. Мне хотелось думать, что в этом тоже было виновато успокоительное, но могла быть и другая причина. Через несколько минут, заметив, что я внимательно слушаю, Лина воодушевилась и принялась говорить быстрее, эмоциональнее.

Она рассказывала о том, как впервые пришла в себя в лаборатории Рантор, как долго не верила в то, кто она. Даже увидев глаза ящерицы, считала, что это какая-то ошибка. Или проклятие. Или трюк. Лишь увидев видеозапись, на которой была я, продолжавшая жить ее жизнью, приняла это и смирилась.