Монстр в ее постели

Ее глаза лихорадочно бегают по кухне, словно она надеется, что свидетельство по мановению волшебной палочки выпадет из вентиляции. Но я знаю, что с того момента, как поселился с Богдановыми, все документы Дашка таскает с собой в сумке. А вот ее мамашка – нет.

– Ну вот, разговор и перешел в конструктивное русло. Значит, так. Давай без эмоций и истерик. У тебя два варианта. Первый, неприятный и довольно затратный. Дарья Богданова подает заявление в опеку, опека подает в суд на лишение тебя родительских прав. Ты не живешь с ребенком, не в курсе состояния его здоровья, жизни и учебы. Не даешь средства на его содержания и всячески уклоняешься от исполнения обязанностей. Это подтвердит архив твоих тупых постов и сториз в инстаграме, а также куча свидетелей. Тебя никогда не видели в школе, куда ходит Иван, у репетиторов, врачей и тренеров. Тебя не видели и не помнят соседи, у тебя нет ни одного фото с ребенком, ни единого подтверждения, что ты интересовалась его жизнью. Нет официальной работы и стабильного заработка. К коуч-блогерам у нас относятся как к юродивым, так что доказывать, что ты не верблюд, будешь долго.

Я прерываюсь и задумчиво разворачиваю мандарин. Их явно покупала Даша, а она точно не обидится, если я парочку сожру.

– Но самое главное и забавное во всей этой истории то, что весь процесс мы будем транслировать в инстаграм. Запишем интервью с твоей дочерью о том, как им жилось без тебя. Добавим жалостливых подробностей про голодающую деточку – для домохозяек из числа твоих подписчиц. Потом покажем всем твой курс про детей-аутистов и представим общественности совершенно здорового ребенка. Ты же не новичок в блогинге, можешь себе представить, что с тобой сделают те самые счастливые мамочки трех ангелочков, которые на твою фотку без макияжа пишут «сдохни, сука страшная». Ну и в конце запустим трансляцию того, как ты обосрешься в суде, мыча на вопрос «докажите, что участвовали в жизни ребенка». Будет весело. Я, может, потом даже свой курс запущу какой-нибудь.

Мандарины – так себе. Но и компания не огонь.

– Есть второй вариант. Ты пишешь отказ от родительских прав, мой адвокат все поможет оформить, получаешь компенсацию за проваленный курс. Валишь в свою нерезиновую и забываешь о том, что у тебя были дети. Я бы еще посоветовал не делать новых, конечно, но тут уж не мои проблемы. Ну что? Пойдем по интересному пути или назовешь сумму?

– Тринадцать миллионов.

Я начинаю ржать. Нет, я не строил иллюзий, у дамочки явно не в порядке с головой. Таких вообще много: вместо мозгов у них калькулятор, да и тот считает через жопу. Но чтобы настолько?

– Давай посчитаем. У тебя в инстаграме двадцать две тысячи подписчиков. Слабовато для крутого коуча, но мы не об этом. Пост о марафоне прокомментировали сто человек. Конечно, не все покупатели пишут комменты, но с другой стороны – я их читал, там половина орут, что «это низко, зарабатывать на таких детках и отчаянии мам». Но давай умножим это число на три. Вдруг кто-то придет по рекомендации? Теперь смотрим тарифы. Не берем в расчет самый дешевый, все же мамочки хотят деточкам самого лучшего», возьмем тариф-максимум аж за десять тысяч. Итого получаем прибыль с марафона – три миллиона. Ну хорошо, давай возьмем пять, там тебе потом благодарные родители наверняка накидали бы на чай. Пять миллионов – неплохо, хотя и меньше тринадцати.

– Тринадцать, или я напишу заяву, что ты приставал к моему ребенку. Сядешь как педофил.

– Но марафон, – продолжаю я, делая вид, что не слышу, – затратное дело. Во-первых, налоги. Это девочки с ноготочками могут не платить, пять миллионов от государства не скроешь, это тебе не пенсионный возраст. Ты, наверное, ИП. Значит после налогов у тебя останется четыре семьсот. Тысяч пятьсот надо на рекламу, мы ведь помним, что оптимистично насчитали тебе кучу покупателей. Без рекомендаций топ-блогеров никак, а у них такая реклама от ста тысяч. Остается четыре двести. Если я ошибусь, ты меня поправь. Но прибыль все еще неплохая. И тут начинается суд. Тебя обяжут возместить расходы на юриста, это где-то сто тысяч, с представительством примерно так выходит, может, девяносто пять, не знаю. Не будем считать моральный ущерб, от твоего возвращения его больше, чем от отсутствия. Но посчитаем вот что: тебя не было сколько лет? Четыре? Пять? А за эти годы капало что?

Что-то я разошелся. Все-таки жить одному с собакой хоть и кайфово, для социализации плохо. Она скоро отъедет от перегруза информацией.