Монстр в ее постели

– Опека, ромашка, работает в обе стороны. Никто не позволит просто так засунуть здорового ребенка в коррекционную школу, да и вообще увезти просто так. Надо только успокоиться и не пороть горячку. Для начала тебе нужен адвокат. У меня есть знакомый, утром я ему позвоню. Потом будем делать так, как он скажет. Доказательств того, что ты все это время заботилась о Ване, полно, к тому же он уже взрослый, его показания будут браться в расчет. Сначала нужно лишить вашу мать родительских прав, а потом установить опеку. У тебя есть официальный доход, работа – и все условия, чтобы воспитывать ребенка. Поэтому никто не увезет Ивана, все будет нормально. Да, будет неприятно, будет суд и все такое. Но никакой катастрофы нет, поняла?

Она слабо кивает. Кажется, ее успокаивает просто тембр моего голоса и уверенная интонация. Вряд ли в голове Даши оседает хоть что-то. Спиной я чувствую, как из кабинета осторожно выглядывает то ли любопытный, то ли испуганный Ванька.

Что мне с ними делать? Нельзя отпускать их обратно домой, наверняка там ждет токсичная мамашка с новой порцией истерики.

Нужно снять хороший отель. Покормить малого, уложить Богданову, утром связаться с адвокатом и уже от него плясать. Сейчас я открою «букинг» и найду им что-нибудь уютное и красивое, чтобы можно было прийти в себя.

– Даш… – говорю я. – Поехали ко мне, ладно?

Она сдалась, почему мне нельзя?

***

Не хочу «что-нибудь». Хочу, чтобы она приходила в себя рядом со мной.

Я снимаю небольшую студию в одном из новых ЖК и понятия не имею, как все мы там поместимся. Точнее, места на первый взгляд много: спальная зона с большой кроватью, гостиная с небольшим диваном. Но это жилище для одинокого человека, а не для троих, один из которых ребенок. Но это второстепенная проблема, самое главное – где-то переночевать.

Мелкий с любопытством рассматривает все вокруг: холл, лифт, длинные коридоры. Даша, кажется, устала и спит на ходу. Короткий всплеск адреналина обернулся смертельной усталостью.

– Ого! Какие окна!

– Можно было снять дешевле, – соглашаюсь я. – Не с такими видами. Но я с некоторых пор ненавижу замкнутые пространства.

Ненавижу – не то слово. Я честно пробовал не транжирить доставшиеся трудом деньги и жить в недорогой однушке на окраине, но быстро понял, что сойду с ума в четырех стенах с окном, выходящим на помойку. И можно было поискать что-то еще, но я просто для развлечения посмотрел эту квартирку и решил, что десять лишних тысяч – небольшая цена за возможность дышать.

– Так, сейчас не пугаемся, он добрый…

– Кто? – Даша впервые с того момента, как вышла из салона, подает голос.

Я не успеваю ответить: едва открываю дверь, к нам несется средних размеров черный пес, виляя хвостом так, словно собирается взлететь. Ваня инстинктивно прижимается к стене, а Даша ойкает и вздрагивает.

– Не бойтесь. Он добрый. Разве что залижет до смерти. Это Бася.

– Почему Бася? – осторожно спрашивает Ванька.

– А потому что Бася – дурачок. Выскочил мне под колеса, а потом в ветеринарке басом всем жаловался, какие водители пошли слепые. Сломал лапу и попросил перекантоваться у меня, обещал платить за свет и воду, но пока задерживает платежи.

Ваня хихикает, а пес пытается запрыгнуть сразу на всех. Только когда Дашка осторожно пытается его погладить, замирает, чтобы не спугнуть нежданное удовольствие. Но хвост все еще мечется, как пропеллер.

– Вот счастье-то наступило, – хмыкаю я. – Что, нравятся женские руки?

– Ой! – Даша хихикает, когда Бася пытается облизать ее пальцы. – У меня руки кремом пахнут, да? Вкусным? Какая собака!

Мы так и застряли в проходе. Эти двое в четыре руки гладят прибалдевшего пса, а я смотрю на нового соседа с легкой ревностью. Почему все самые лучшие удовольствия получают самые пушистые зверушки? Отрастить, что ли, снова бороду…

– Идем, покормлю, – усмехаюсь я, глядя, как в отдельно взятой собаке борятся желание погладиться вволю и поесть.

Второе, конечно, побеждает, и Бася несется к мискам.

– А вам, друзья, только Макдональдс. Все остальное или закрыто или ждать от двух часов.

Я трясу пакетом с едой. Кажется, Даша даже не заметила, что мы заезжали за заказом, а Ваня вообще радуется любым вкусняхам, неожиданно падающим с неба. А уж если ему разрешают есть на огромной кровати, с собакой под боком и с видом на ночной город – счастья ребенка нет предела. А мы с Богдановой сидим в зоне кухни.

Перед ней кружка красного горячего вина и коробка креветок в панировке. Смешное сочетание: фастфуд и хорошее мерло, но ей надо прогреться. Жаль, у меня нет ванны, хотя горячий душ плюс глинтвейн – уже кое-что. Я вдруг ловлю себя на мысли, что буду совсем не против, если нас закроют на карантин уже здесь. Правда, студия почти исключает секс (разве что в душевой кабине, пока мелкий спит…), но плевать, я, кажется, согласен даже на крохи.

– О чем ты думаешь? – спрашивает Даша.

– Как всегда, – пожимаю плечами. – О том, как бы тебя трахнуть.

– А если серьезно?