Если сюда заявится еще один незнакомый мужик, но уже под видом моего отчима, я перееду жить в студию! Буду спать под столом, в обнимку с аппаратом для снятия лака, но не буду больше ютиться, вздрагивая от каждого шороха!
– Мы – это мы с Иваном.
Мир опасно шатается. Я пытаюсь схватиться за косяк, но промахиваюсь и едва не падаю. Мама, кажется, совсем не замечает эффект, который произвел ее приезд.
– Ты… погоди, ты что, хочешь увезти Ваню?
– Разумеется. Он мой сын, если ты не забыла.
– А я не твоя дочь?
– Ты, вроде бы, вполне самостоятельная и в мамке не нуждаешься. Отец купил любимой дочке квартиру – жизнь удалась. Ивану нужен специальный уход. В Москве он пойдет в коррекционную школу, будет учиться социализации…
– Ване не нужна коррекционная школа!
– Дарья! – Мама хлопает подвернувшейся под руку книгой по столу – и с него падает, рассыпаясь на несколько частей, фрегат, который собирали Ванька с Вадимом. – Прекрати немедленно, я сама знаю, что нужно моему ребенку! Не устраивай сцен! Сделай мне кофе и позови Ивана, он что, вообще не способен воспринимать человеческую речь? Чем ты тут занималась? Господи, тебе ничего нельзя доверить, а тем более ребенка, стоило сразу это понять…
Она проходит мимо меня в кухню, продолжая ворчать.
Слова больно бьют по чему-то очень чувствительному внутри. Почти так же больно, как когда уходил Вадим. Только сейчас боль приправлена неконтролируемым страхом. Она увезет Ваню… увезет, и мы ничего не сможем сделать. Я не встала на ноги, не оформила опекунство, не начала процесс лишения прав. Она – мать, она имеет право, и Ванька окажется в одной из этих жутких коррекционных школ.
Нет, это бред. Бред! Мама сбежала от трудного ребенка, испугалась ответственности, с чего бы ей вдруг сейчас брать ее на себя? Даже если каким-то чудом она узнала, что Ванька вполне здоров и ходит в обычную школу… нет, здесь что-то не сходится.
Я достаю смартфон и лезу в инстаграм. Страничку коуча, бизнес-тренера и автора марафонов Алены Богдановой я старалась избегать, смотреть на гламур, богатство и сочащееся фальшивое благополучие женщины, бросившей двоих детей, было тошно. Но сейчас я ищу ответы.
И они не только не скрыты, но и выпячены, представлены всем громким анонсом.
«Скоро! Новый курс от Алены Богдановой, автора методики «Будь [не]идеальной – и покори мир!». Личный, глубокий, курс-откровение, курс-исповедь. Алена Михайловна поделится той частью своей жизни, что всегда была скрыта занавесом приватности.
Кто они – дети-аутисты? Как выстроить заново жизнь, которая вдруг перевернулась? Как принять особенного ребенка и превратить его из проклятия в дар? По статистике число детей с задержкой развития растет с каждым годом, но общество слепо. Мы говорим о пандемиях гриппа, эпидемиях африканских болезней, но не говорим о главном: о наших детях. И о том, как жить, если получен страшный диагноз.
Это не психологическая поддержка, для матерей аутистов, хотя в программе максимального тарифа запланированы сессии с психологом. Это практическое руководство для тех, кто не нуждается в жалости, а хочет жить.
Методики развития. Врачи, анализы, обследования. Дополнительные занятия. Спорт. Коррекционные школы и классы. Выбор тьютора. Социализация. Путешествия.
Чек-лист «Счастливая мама – каждая мама» в подарок!».
Я не могу сдержаться. У меня вырывается такой вопль, что наверняка пугаются все соседи.
– ТЫ НЕНОРМАЛЬНАЯ?! ТЫ ЧТО, ИСПОЛЬЗУЕШЬ ВАНЮ ДЛЯ ПРОДАЖ КУРСА?! ПРОДАЖ КУРСА, МАТЬ ТВОЮ?!
Я вылетаю в коридор, где мама копается в сумке.
– Посмотри на меня, иначе я клянусь, я огрею тебя по голове ботинком! Ты в своем уме?! Господи, да как такие твари вообще размножаются?! Как у тебя духу хватает использовать сына, чтобы продвигать свои марафоны?! Как ты спишь, мама?! Ты же ни-че-го не знаешь об аутизме! Что ты собираешься впаривать этим женщинам?! Чему ты их научишь?! Должны же у вас быть хоть какие-то принципы! Хорошо, вы учите, как найти выгодного мужика, как выпросить айфон, как разбогатеть, ничего не делая, как посылать импульсы желаний вселенной и прочей хрени, но разве можно зарабатывать ТАК?!
Мама терпеливо ждет, когда я закончу, но у меня еще много всего, что хочется сказать. Только воздух в легких заканчивается. А ярость – нет. Кажется, я почти готова ее ударить. Я никогда еще не хотела так сильно причинить боль другому человеку.
– Закончила? – холодно интересуется мама. – Моя работа тебя не касается. Дорасти сначала до моего уровня, а потом предъявляй претензии. И не смей разговаривать со мной в таком тоне.