Монструм

– Это я уже обговорю лично с ним. Если он заинтересуется, то предлагаю ему встретиться в скором времени, обсудить новое соглашение.

Меркурий задумался, водя пальцем по ободку кубка.

– Он любит сделки, но сейчас Поллукс как коллапсирующее светило – к нему опасно приближаться без добрых вестей. Ты смогла вывести его из себя, луц. Ему нужен либо осколок, либо нечто равноценное, а такое найти предельно сложно.

– Думаю, я могу предложить кое-что получше, – спокойно заверила Мемора, пожав плечами. – Я могу предложить ему месть. Ее он тоже любит, возможно, в той же степени, что и свои сделки. Ведь «Белый луч» был основан ради этих двух вещей, не так ли?

Меркурий вскинул брови и заинтересованно подался к ней.

– Внимательно тебя слушаю.

Мемора только шире улыбнулась.

– Нет, остальное при личной встрече. Не хочу обсуждать ничего с посредниками.

Планетар даже не обиделся, а вот Стеф мрачно оглядывал эквилибрумов, пытаясь понять, что же задумала Мемора.

– Все, что я могу сказать, – добавила она, – я знаю, где будет один из воров.

Повисла тишина; планетар долго думал, Мемора терпеливо выжидала. В конце концов он сказал:

– Ему будут нужны гарантии, что ты не приведешь с собой Светлую армию. Без них он не высунется.

Мемора понимающе кивнула. Стеф впервые для себя отметил, насколько смело и бескомпромиссно заоблачница вела себя в сложной ситуации, точно чертов танк. Мемора сняла перчатку, оголяя тонкие белесые пальцы. На одном из них блеснуло кольцо. Потом достала серый кубик из кармана и протянула его Меркурию.

– Скрепим соглашение, как полагается. Я клянусь, что не стану приводить с собой никого из заоблачников. Но встречаться будем в назначенном мною месте. А ты отвечаешь за мою безопасность.

– Хочешь обезопаситься от него? – ухмыльнулся Меркурий, беря ее руку в свою.

– Лишняя осторожность не помешает.

Между их ладоней раскалялся лучистый свет. Он немного погорел, после чего резко погас. Кубик исчез, зато остались квадратные следы на ладонях заоблачников. Меркурий потер потемневшее место.

– Ты же понимаешь, что если нарушишь слово, то я смогу манипулировать твоей душой, как захочу?

– То же касается и тебя, – вздохнула Мемора, вставая. – Так что объясни Поллуксу все в подробностях. Заинтересуй. Я же вскоре дам тебе знать о месте и времени. Пусть Свет озаряет твой путь.

Стефан вскочил и побежал вслед за заоблачницей. Она ждала его на улице.

– Что, черт побери, происходит? – резко спросил Стеф, вставая перед ней. – Тебе известно, что натворил новенький?

– После того что ты сделал, Стефан, знать что-либо тебе не положено. – Звезда смотрела вдаль, в создаваемую навесом вселенскую черноту. – Я даю тебе увольнительную от всех заданий.

– Только Смотритель может это сделать. И не думай, что я оставлю это дрянное дело, если тем двоим грозит хоть какая-то опасность.

– С ними все в порядке, – отрезала Мемора. – Со Скорпионом я поговорю. Твои услуги больше не требуются. Оставь это.

Мемора отправилась прочь, а Стефан так и остался растерянно стоять среди заоблачников, будто камень в воде. Он раскрыл свои часы, чувствуя дрожь от вида вставших стрелок и надколотого стекла. Механизм молчал в реальности, но тикал где-то глубоко внутри него.

«Отпусти эту душу, отдались. Или она уничтожит всех, кто тебе дорог… Не ищи его. Иначе придет твое время».

Тик-так.

Глава XIV Главное – душа

Сердце продолжало гулко биться где-то в горле. Минут пять я не шевелился и только после этого медленно сел. Сон отступал, но его образы оставались ясными, словно все произошло наяву. Солнце еще не поднялось над горизонтом, и звезды холодно сияли на безоблачном небе. Беспристрастно мигали. Молчаливые наблюдатели.

В полутьме проглядывала моя прошлая жизнь. Комната помнилась смутно, но все равно казалась родной. Со стен смотрели кучи графиков и распечаток космических объектов. На полках расставлены модели самолетов – большинство я собирал сам, но с первыми помогал отец. Книжные шкафы были заставлены учебниками и научной фантастикой, перед окном стоял большой телескоп. В углу пылились рулоны с чертежами, которые я готовил к поступлению в университет. Странно, теперь все это казалось таким далеким и мирским…

Я вышел из комнаты и направился в ванную. Там умылся, посмотрел на себя в зеркало. Последние месяцы меня явно не щадили. Лицо осунулось, под глазами темнели пятна. Хорошо живущий человек вряд ли бы так выглядел. Хотя, может, таким я и был всегда? Усталым и загнанным. Не осознающим себя до конца.