Монструм

Бетельгейзе провела по воздуху пальцем. На его кончике вспыхнула алая искра, на какой-то миг изобразившая символ. Сразу после этого стены задрожали и заходили ходуном. Они сделались полупрозрачными, озарились пламенем. Где-то там, за занавесом огня, носились тени и слышался звон металла. Все вокруг содрогалось от рева битвы. Казалось, на холодный зал в вершине штаба наслоился ожесточенный бой, и теперь две реальности существовали одновременно. За спиной Бетельгейзе все потемнело, и лишь огненный свет вырывал из мрака очертания десятков людей.

– О Темной армии, – громогласно произнесла звезда. – В частности о дэларах.

Теперь я яснее видел лица стоявших позади нее. Бледные, стойкие, с блестящими золотом глазами. Волосы дэларов не имели ярких оттенков – они были либо черными, либо седыми. Одежда мрачная, с золотыми вставками.

И все как один дэлары холодно смотрели прямо на меня.

– Ты носишь в себе их давнего врага. – Заоблачница решительно указала на дэларов. – Такого сильного, но такого беззащитного. Сидящего в теле приземленного. Многие из дэларов побоялись бы приблизиться к нему, будь он в своей оболочке и при своих силах. Но ты слаб и уязвим. И они пойдут на все, только бы добраться до его воспоминаний. Душу Антареса используют в самых страшных манипуляциях.

Она подошла ко мне, и пламя заревело с невиданной силой.

– Мы сражаемся и умираем. Это бесконечная гонка и непрерывный круг. Наши битвы разрушительны, мир – жесток. И каждая из Армий идет на все, чтобы так продолжалось. Только бы не дать Вселенной угаснуть.

Я отвел взгляд в сторону. Тени и огни сплелись в причудливые узоры.

– Вам так хочется вернуть Антареса? – неожиданно вырвалось у меня. – Вам ведь придется отдать ему звание Верховного, которое почти у вас в руках. Он намного сильнее вас.

Бетельгейзе оцепенела. Дэлары за ее спиной испарились, огонь в стенах начал гаснуть. Звезду, казалось, поразил этот вопрос, точно она никогда и не задавалась им. Меня, кстати, он тоже удивил. Словно и не я его озвучил.

– Он был Верховным, – после недолгого молчания ответила звезда. Судя по голосу, она говорила о чем-то личном, потому как каждое новое предложение было произнесено через силу. – После битвы за Люксорус я трижды теряла оболочку и погружалась в сомниум, восстанавливаясь в своем хранилище эфира. Но под правлением Антареса прошли мои первые Генезисы. Этот эквилибрум вдохновлял всех нас, мы полностью доверяли ему и были готовы умирать под его руководством. А он был готов сделать то же самое и для своей Армии. Антарес был великим, воистину незаменимым. Ему нет равных, мощнее звезды во Вселенной не найти. Свет силен, но без Антареса – недостаточно. С его смерти все становилось лишь хуже. Кризисы после разрушения Люксоруса, война между префектурами, растерянность и непонимание. Мы чудом избежали Раскола Света – Армия едва не распалась. К сожалению, даже не все решения Оттаны Устремленной вели к победам. В последнюю эпоху наша Армия много раз терпела поражение, мы на грани слома равновесия во многих префектурах. Тьма ширится, а мы гаснем. Но если Антарес вернется, мы сможем исправить это, мы восстановим Эквилибрис. И наконец-то обретем былое величие.

Внутри нее обитала глубоко зарытая боль. Странное наблюдение: чем сильнее и больше душа, тем легче прочитать ее эмоции. Где-то там, внутри собственного сознания мы создаем кладбище для невысказанных слов и несовершенных действий. С каждой новой могилой мы убеждаем себя, что все они мертвы и надежно закопаны, но все равно ощущаем слабое биение их жизни, стремящееся выбраться наружу в виде бессмысленного крика отчаяния. Кладбище Бетельгейзе оглушительно выло.

– Вы надеетесь, что он вас услышит? Потому так откровенны?

Бетельгейзе натянула губы. Внезапно она стала выглядеть такой усталой, будто ощутила на себе тяжесть всех минувших эр.

– Я последняя из своего рода, протектор. По крайней мере, считала так до этого момента. Мы с Антаресом связаны кровью и узами Ноэ. Мы оба принадлежим к одному генуму – Анимера.

Она указала на фибулу, которой был заколот ее плащ. Тот самый герб, что был изображен у нее на спине, – глаз в звезде, символ генума Анимера.

– Генумы редки среди эквилибрумов, – добавила Бетельгейзе. – И все же, когда ты связан с кем-то узами Ноэ, их хочется сохранить. Пускай Антареса я знала мало. Но я не могу дать ему умереть снова. И я ни за что не позволю Второму паладину занять место Верховного, – жестко заявила она. – Вселенная уже однажды спасла Свет от этой участи, когда Антарес обошел его и стал Верховным. И я заставлю историю повториться.

Она помолчала, после чего ее голос обрел новые металлические краски: