Читаем Монстры полностью

Человек мог бы позаимствовать у него постепенный охват действительности

Ему следует приписать индекс доброкачественности

* * *

Сороконожка – это зверь, живущий неусыпной рефлексией

Ему свойственны нервозность, жестокость и склонность к раздражительности

Человек мог бы позаимствовать у него самую его суть

Ему следует приписать индекс 40 + 77

* * *

Тунец – это зверь огромной и однородной плоти

Ему свойственны самозабвение и неотвечание на метафизические вопросы

Человек мог бы позаимствовать у него упорство в прохождении плотной среды

Ему следует приписать индекс монструозности в энной степени

* * *

Кошка – это зверь, живущий на грани атрофии чувств

Ему свойственны улыбчивость и камневидность

Человек мог бы позаимствовать у него пластику заполнения пустоты

Ему следует приписать индекс 115

* * *

Овца – это зверь, живущий посреди поля

Ему свойственны неуклончивость и неудобопроизносимость

Человек мог бы позаимствовать у него отдельные головы от туловища

Ему следует приписать индекс 6

Классификация зверей

(третий сборник)

1998

Предуведомление

Наши изучения зверей весьма подвержены заведенной рутине. Надо взглянуть на них шире – в расширенном контексте.

* * *

Клещ – это зверь, живущий в вечной тьме

Ему свойственны самообладание и угрюмость

Человек мог бы позаимствовать у него отсутствие амбиций

Ему следует приписать индекс поглощения белой части спектра

* * *

Каракатица – это зверь, живущий неведомо чем

Ему свойственны чудаковатость и забывчивость

Человек мог бы позаимствовать у него звонкость огласовки

Ему следует приписать индекс 24 или 68

* * *

Сорока – это зверь, живущий в блеске славы и слухов

Ему свойственны грациозность и неверность

Человек мог бы позаимствовать у него очарование и безнаказанность слабости

Ему следует приписать индекс 77

* * *

Чучело – это зверь, живущий в виртуальных горизонтах

Ему свойственна монументальная фантомность

Человек мог бы позаимствовать у него расслабленность и необязательность

Ему следует приписать индекс неопределенности степени 4

* * *

Рогоносец – это зверь, живущий обойденностью пространства

Ему свойственны тяжелые приливы жидкостей

Человек мог бы позаимствовать у него пять основных принципов

Ему следует приписать индекс Д

* * *

Кисло-сладкая макрель – это зверь, живущий в липкости воспоминаний

Ему свойственны острота, но и предсказуемость

Человек мог бы позаимствовать у него легкую полуулыбку и вздох: Ох!

Ему следует приписать индекс ±4

* * *

Кабан – это зверь, живущий там, где поинтересней

Ему свойственны мощь и честность

Человек мог бы позаимствовать у него безупречность репутации

Ему следует приписать индекс 584

* * *

Гнойный кот – это зверь, живущий в жару и кислотных провокациях

Ему свойственны расслабленность и маревость видений

Человек мог бы позаимствовать у него фазу интоксикации

Ему следует приписать индекс 150

* * *

Ирина-медведица – это зверь, живущий в далеком заозерье

Ему свойствен признак андрогинности

Человек мог бы позаимствовать у него тяжелую поступь и незаинтересованность

Ему следует приписать индекс ненашести

* * *

Одиночная собака – это зверь, живущий в вечной недодаче

Ему свойственна чрезвычайная экономия движений

Человек мог бы позаимствовать у него неброскость и ненавязчивость

Ему следует приписать индекс ++8

* * *

Яйценесущий омар – это зверь, живущий в специфической среде обитания

Ему свойственны соответствующие специфические качества

Человек мог бы позаимствовать у него эту специфичность

Ему следует приписать индекс 2-й степени исключительности

* * *

Паукообразная курица – это зверь, живущий в сложной интриге

Ему свойственны тонкость и грубость одновременно

Человек мог бы позаимствовать у него подвижность и горделивость

Ему следует приписать индекс всего недосказанного

* * *

Гипертрофированный козел – это зверь, живущий в пределах своей гипертрофии

Ему свойственны самопроизвольное расширение и атрофия

Человек мог бы позаимствовать у него механизм адаптации

Ему следует приписать индекс 48 + 52,111111111

* * *

Обманчивое марабу – это зверь, живущий не так, как ему бы хотелось

Ему свойственны спонтанная агрессивность и мгновенный упадок сил

Человек мог бы позаимствовать у него совсем уж мало чего

Ему следует приписать наиминимальнейший индекс

* * *

Пьяная свинья – это зверь, живущий сугубым свинством

Ему свойственны разухабистость и некий род нежности

Человек мог бы позаимствовать у него обаяние и неприхотливость

Ему следует приписать индекс 7,838

* * *

Ебаный конь – это зверь, живущий незнамо чем

Ему свойственна некая унылость

Человек мог бы позаимствовать у него тонкость в предугадывании обстоятельств

Ему следует приписать индекс 0,041

* * *

Кузьма – это зверь, живущий короткими перебежками

Ему свойственны куцый размер и удивительная собранность

Человек мог бы позаимствовать у него высокий коэффициент полезного действия

Ему следует приписать индекс 3,33

* * *

Аспид – это зверь, живущий среди неизбывных древностей

Ему свойственно все, что ему припишут

Человек мог бы позаимствовать у него легкость словесных наполнений

Ему следует приписать индекс из тех, что приписались раньше, но сейчас основательно подзабыты

* * *

Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия