Монстры Акслин

Ксейн проглотил обиду и влез в пещеру вслед за девушкой. Они снова разожгли костёр, и когда пламя, наконец, стало достаточным, чтобы согреть двух продрогших молодых людей, пробормотал:

– Ты хочешь сказать, что я навсегда останусь дезертиром? Даже если стану Стражем Цитадели и совершу великие подвиги?

Рокс сурово посмотрела на него.

– Великие подвиги? Ты себя слышишь? Ты продолжаешь думать только о себе: я стану, я сделаю, всё время «я». Ты считал, что ты не такой как все, и поэтому пытался сбежать. И до сих пор ты считаешь себя другим, уникальным, лучшим, чем другие. Ты говоришь о великих подвигах, думаешь о том, как отличиться. Ты считаешь себя особенным, и хочешь, чтобы все это признавали, я уверена, что рано или поздно ты снова выкинешь что-нибудь… дезертир, – добавила она с гримасой отвращения.

Ксейн хотел ответить, но промолчал. Он чувствовал, что в её словах была доля правды, но мысль о новом побеге… Эта мысль внушала ему ужас и отвращение. А вот о том, чтобы выделиться, убить больше всех монстров, стать капитаном, или, возможно, даже командиром, – об этом он действительно мечтал и не видел в этих мечтах ничего плохого. Ведь они по-своему мотивировали его.

Но что, если Рокс была права, и он действительно был особенным, уникальным, и его честолюбие затмевало здравомыслие?

– Ладно, спи, – сказала девушка, немного смягчившись. – Моя очередь дежурить.

Ксейн покачал головой.

– Если ты не против, я лучше не буду спать.

– Я против. Видишь: ты даже не замечаешь, как это происходит. Тебе кажется, что правила касаются кого угодно, но только не тебя. Ты должен набраться сил, а то погибнешь. Но ты почему-то думаешь, что обойдёшься и без этого. Или что ты выше этого, я уж не знаю.

– Это неправда, – возразил Ксейн. – Конечно, я устал; я чувствую себя так, как будто по мне скакун пробежал. Но то, что ты сейчас сказала… Такое мне даже в голову никогда не приходило. Мне хотелось бы…

– Мне бы хотелось, – саркастически прервала его Рокс. – Ты член бригады, курсант. Твои переживания не касаются остальных и не должны влиять на ход миссии. И если ты чувствуешь, что они вот-вот одолеют тебя, просто держи их при себе. И спи, когда надо спать. Потому что уставший рекрут опасен для всего подразделения.

– Ты права, Четвёртая. В таком случае, хорошего дежурства.

Рокс коротко кивнула. Ксейн вытянулся рядом с костром, но расслабиться не получалось: мысли бурлили у него в голове.

Конечно, Рокс была права: хороший Страж был частью чего-то большего, не имел личных амбиций и не стремился их реализовать. Не случайно в Бастионе не было наград для первых, но были наказания для пришедших последними. Потому что в тот момент, когда кто-то старался стать лучше своих товарищей, выделиться из группы, в тот момент гармония в коллективе нарушалась.

Подразделения должны были функционировать как отлаженный механизм, и ярко выраженные индивидуальности этому организму были совершенно не нужны. Ксейн знал об этом и раньше, но никогда не думал, что его честолюбие имеет отношение к прошлым ошибкам.

Он всё ещё продолжал думать об этом, как вдруг сквозь шум дождя услышал знакомые взмахи огромных крыльев.

Ксейн встал, настороженно прислушиваясь. Рокс нахмурилась.

– Они выходят на охоту? – прошептал Ксейн.

Рокс покачала головой.

– Нет, возвращаются.

Ксейн взял копьё и подошёл к выходу из убежища.

– Это очень плохие новости.

– Почему?

– Упыри никогда не сдаются на полпути. Они могут покинуть место охоты, только если перебили всех. Ну, или из-за солнца. Если они летят сейчас обратно, значит, они прикончили мой отряд.

Рокс покосилась на него.

– Ты сказал, что они собирались занять оборону в лесу.

– Да, но даже если они это и сделали, упыри всё равно не прекратили бы поиски жертв.

– И что, нет шанса, что ребята всё-таки смогли как-то прогнать их?

– Единственное, что может спугнуть упыря, – это солнечный свет, Четвёртая из Стужи.

Юноша энергично зашагал внутрь пещеры, пытаясь сдержать негодование и отчаяние, которые клокотали у него внутри. Увы, такова была судьба Стражей. Если товарищи Ксейна погибли, ему и Рокс ничего не оставалось, кроме как продолжать жить без них.

Ни слова не говоря, Ксейн подошёл к костру и затушил его. Рокс, не споря, наблюдала за его действиями. Она отлично понимала, что камни, прикрывающие вход, не могли полностью скрыть свет от костра, и обладающие зорким взглядом упыри наверняка заметили бы их в темноте.

Вооружённые и безмолвные, они заняли боевые позиции у входа в пещеру.

Судя по звуку крыльев, монстры приближались. Ксейн знал, что в случае с упырями даже серьёзные меры предосторожности не гарантировали ничего: обоняние у них было развито не хуже, чем зрение, и свою добычу они чуяли издалека. Единственная причина, по которой они не добрались до Ксейна и Рокс раньше, могла заключаться только в том, что их внимание привлекла более многочисленная группа, чем два одиноких курсанта.

Несмотря на то, что Стражи видели немного лучше, чем обычные люди, Ксейн и Рокс тщетно вглядывались в ненастную темноту: из-за урагана силуэты упырей рассмотреть было невозможно.