Монстры не празднуют Рождество (ЛП)

Налила бокал глинтвейна и села за кухонную стойку, но не стала пить пряный напиток. Прижавшись лбом к поверхности высокого стола, пнула себя внутри за то, что не противилась Лизе. Глупый дуэт. Не нужно ей такое давление. Мама бы не одобрила. Наверное. Она не знала, как ей быть. Оглянувшись через плечо, там никого не было, кто подбодрил и поддержал.

Но что более важно: что об этом подумает Дэниэл?

А почему она беспокоится об этом?

- Беспокоишься, потому что он что-то значит для тебя.

И лишь хотела, чтобы она тоже была ему не безразлична.

Дэниэл наблюдал, как облака наплывали на вроде бы полную луну, но он знал, что полнолуние наступит завтра. Женщина, что покоилась на его руках, спала только потому, что пьяна - он учуял запах водки в ее дыхание - и подозревал, что целая пинта[5] сейчас бродила в ее желудке. Она в отчаяние, и вампир не винил ее. Но алкоголь не был выходом.

Выскользнув от нее, он потер голову, а потом стиснул виски, жалея, что не мог решить все щелчком пальцев. Без боя и упорной работы ничего не достигается. Завтрашняя ночь потребует от него способностей направлять и поддерживать, что ему представлялось с трудом. Какие способности? Удержать смертность силой? Проклятье.

Он открыл калитку, и увидел двух девочек, спящих на деревянной скамейке перед старым жилым домом, где их мать потеряла сознание. Дэниэл как-то предложил поселить их в гостинице вниз по улице, но женщина отказалась, а старшая дочь поддерживала решение матери. Они часто посещали местный приют. Маленькая не возражала; он знал это.

- Увидимся с вами завтра вечером, девочки, - произнес вампир, и старшая девочка поблагодарила его, затем откинулась назад, засыпая.

Какой мир позволяет подобному случатся? Черт, что позволяет вампирам гулять по земле? Это просто неправильно. Вампир зло.

Но будь он проклят, если будет порождать это зло.

В нем горел гнев, и мужчина нашел, как сдержать его и свести до медленного огня. Не нужно идти и отдубасить кого-то или продемонстрировать клыки, потому что его мир исковерканный. Ему нужно что-то земное, запретное.

И знал, где найти это.

Зевая, Оливия открыла дверь и перетянула Дэниэля через порог. Было два часа ночи, но девушка не спала. Теперь, когда он рядом, она могла заснуть.

- Скучал по тебе, - прошептал вампир, когда она прижалась к его прохладным объятиям. Снежинки залетели ей за спину и скатились по шелковой ночной сорочке, что облегало тело. – Меня не должно быть здесь, но я не смог не прийти.

- Здесь именно то единственное место, где ты должен быть, - произнесла Оливия, и повела его в спальню. – Я посчитала, что тебе нужно было уйти, чтобы …

- Да, я должен был сделать это, - согласился гость.

Представив, как Дэниэл склонился над женщиной, чтобы погрузить свои клыки в ее шею, у нее больно сжалось сердце, поэтому быстро выкинула эту картинку из головы.

- Не разговаривай. Просто коснись меня.

- Посодействуй мне.

Они приземлились на постель, словно любовники, которые вместе не один год и  легко находят чувственные места и дарили наслаждения друг другу, пока не достигнут пьянящей кульминации, что связывала их так, что никто не распутает. И все же они недавно стали любовниками, поэтому обнаружив не изученное местечко - какое нашлось язычком Оливии за ухом Дэниэля – девушка усмехнулась. А он продолжал выискивать ее точку G, о существовании которой она не догадывалась, и – боже милостивый, нашел ее.

Кожа покраснела от истощенных объятий и ласк. Губы дарили поцелуи каждому дюйму на руке, ноге, животе и груди. Пальцы учились говорить на языке знаков, известный любовникам вместе с шлепками, щекоткой и поглаживаниями.

Несколько часов спустя Оливия развернулась в объятиях Дэниэля.

- Не бросай меня сегодня.

Он поцеловал ее в лоб.

- Не могу. Уже почти утро, а занавески не зашторены. Не думаю, что где-нибудь мне еще лучше будет.

- Я тоже так думаю. Дэниэл, я люблю тебя.

Она почувствовала, как мускулы его напряглись, а когда мужчина отодвинулся от нее, мир Оливии разбился на осколки.

- Прости, малышка, ты не можешь любить монстра. Я не заслуживаю этого, - скривился он и погладил рукой по ее волосам. – Моя душа не заслуживает тебя.

- У тебя прекрасная душа, Дэниэл, - девушка поцеловала его в темноте, две пары губ, одна обещает другой, что не желает говорить, не знает, как принять. – Хочу, чтобы душа твоя чувствовала себя достойной любви.

- Ну да, именно так, - мужчина перевернулся на спину и позволил ей устроиться на своей руке, но она ощущала, что он закрылся, не открытый больше эмоциям.

- Не собираюсь извиняться, потому что так считаю, - произнесла Оливия. -  Мне не нужно, чтобы ты полюбил меня в ответ. Я лишь хотела, чтобы ты знал, что я чувствую. Эта прошедшая неделя была изумительной. Ты отвлек меня от моего мира и …

- И привел тебя в свой. Это было глупо с моей стороны, Оливия. Проклятье, ты сказала, что хочешь медленного развития отношений.

Она говорила такое. Но, по-видимому, сердцу все равно на эти слова. Мечтала, чтобы он желал ее, чтобы хотел разделить свой мир с ней. Но понимала его отказ.

Однако от этого на сердце не легче.