Монстры не празднуют Рождество (ЛП)

- Я должен идти, - сообщил вампир.

- Нет. Пожалуйста. Я знаю, что тебе не нужно много спать. Могу ли я заснуть в твоих руках? Улизнешь, когда я буду сопеть.

- Оливия.

- Пожалуйста, - девушка поцеловала его за ухом, переместилась к веку, где его ресницы защекотали ее по носу. – И мне нравится, когда ты кусаешь меня. Хочу испытать этот накал вновь.

Словно в этот момент их души переплетаются. Испытывает ли Дэниэл это чувство или, ей отчаянно оно нужно. Жертва, которая не ощущалась как жертва. Ей казалось, что это следующий естественный шаг в их отношениях.

Вампир уткнулся носом ей в шею.

- Ты пахнешь сексом и печеньем. Мой любимый запах.

- Могу ли я быть твоим любимым вкусом? Можешь ты кусать меня чаще, без последствия … ну ты знаешь?

- Могу брать несколько раз на месяц без твоего изменения или ослабления. Я думал, ты против укуса?

- Так было прежде, пока ты не укусил меня.

 - Обморок – лучшая реакция от смертных. Подтолкни меня к этому. Мне это нравится.

- Благодаря этому я чувствую себя ближе к тебе и ревную ко всем женщинам, которых ты кусал.

- Не стоит ревновать из-за мимолетного укуса. Я только восполняю свою потребность.

- Даже когда кусаешь меня?

- Никогда, - он наклонил голову и поцеловал ее в шею, не торопясь проводя языком, отчего по ее спине пробежала дрожь восхищения, блаженства, которое испытывает при сексе с ним. – Заведи меня больше, любимая.

Вампирские клыки погрузились в ее вену, а Оливия ахнула и вцепилась в его бицепсы. Ее душа сияла и готова к вторжению, освещая тьму Дэниэля, и погружалась, опускалась, но любила каждый безнравственный, опасный момент.

Вскоре мужчина выскользнул из ее постели, предположив, что девушка заснула. Одеваясь по пути к двери, Дэниэл запихивал ноги в сапоги, а затем тихо вышел. Снаружи, прижался спиной к двери и закрыл глаза.

До сих пор ощущал ее вкус на своем языке. Сочное, густое наслаждение заполнило его, выискивая за что зацепиться, как справиться с ним. Чтобы сразить его душу ее сиянием.

Она считала, что его душа заслужила любви?

Дэниэл хотел быть достойным и сделает это.

5 глава

Оливия Адората бомба, знаменитость. Дэниэл чувствовал любовь, исходившую от толпы на Таймс-сквер, когда ее голос проникал им в разум, в сердца. Ее лицо крупным планом на Джамботрон[6] и вокруг ее головы кружились снежинки. Она пела «О, святая ночь», и он осознавал, что смотрит с трепетом на нее и повторяет губами слова, которые разучил, как ребенок, вместе со зрителями.

Одетая в белое с блестками платье, певица сияла на сцене, яркая звезда, ведущая странников к обещанному счастью. Она не монстр, не для него. Но теперь Дэниэл понимал, что она чувствовала, что у нее на сердце, что ее сценический облик стал чудовищен и слишком велик для ее настоящего «я», которому нравилось прятаться в небольшой квартирке и печь печенья.

Ноша вампира тоже была неподъемной для инвестиционного брокера, которым когда-то был. Но стоя здесь в ауре звука и эмоции, подаренных Оливией, он знал, мог стоять так вечно – и хотел утихомирить своего монстра, чтобы он не скинул обоих. Укусит ее снова. Не уверен, хорошо это, плохо или простое зло.

Она действительно нравилась ему. Проклятье, Дэниэл готов пойти намного дальше – нет, наверное, лучше не думать об этом. Не даст разбить сердце таким образом.

Прошлой ночью Оливия призналась, что любит его. Хорошо испортил момент, отстранившись от нее, чувак. За столько времени ты не изучил женщин.

Да ну? Какой мужчина может эмоционально реагировать на слова?

Проводя рукой по голове, он прикрыл глаза и сконцентрировался на словах, которые пела его любимая.

Преклони колени …

Слышишь, ангелы поют …

И душа почувствовала, что заслужила это.

Счастливая душа.

Девушка пела, как ангел, голосом своим коснувшийся его темного сердца. И, быть может – вряд ли – но какая-та часть сердца ярко засияло от звука ее голоса, отвечая на ее прикосновения, почему хотел встать на колени, желая поклоняться ей, не как популярного музыкальному идолу, а как великолепной женщине, которая нуждалась в любви и понимала, как ему нужна эта любовь.

Его душа. Чувствовала ли она себя достойной любви Оливии?

Они оба боролись с грязью и наткнулись друг на друга. Почему не могли любить?

Проклятье, как Дэниэл мечтал, чтобы сейчас был не Сочельник. Луна висела высоко в небе, хотя он не видел ее здесь, в центре города, освещенного искусственным светом. Но ощущал зловещее присутствие ночной небесной владычицы и знал, что есть более важное дело, чем стоять и сожалеть о любви, которую никогда не заслужит.

Уже развернувшись и собираясь уйти, толпа взорвалась аплодисментами. Песня закончилась. Дэниэл хлопал вместе со всеми, несколько раз выкрикнув - пока не увидел нового певца, идущего по сцене и встречаемого толпой новыми криками и аплодисментами. Парень обвил талию Оливии рукой. Она представила его как Паркера Троя, который согласился с ней спеть дуэтом «Я видел, как мама целуется с  Санта Клаусом».