Монтайю, окситанская деревня (1294-1324)

Вокруг центральной фигуры кюре выстраиваются низшие или вышестоящие, близкие или далекие созвездия из необязательных подчиненных групп и из неизбежной иерархии высшего клира. В Сабартесе, в некоторых сельских, но развивающихся приходах один или несколько клириков (крестьяне, посвященные в низшие саны и даже слегка знакомые с латынью) выполняют, наряду с другими, те функции, которые двумя веками позже будут осуществлять — но в куда более нежном возрасте! — церковные служки. (Известно, что роль этих детей в осуществлении культа, неизвестная нашим жителям Сабартеса, будет непрерывно расти начиная с эпохи Возрождения.) Взрослые клирики такого типа встречаются около 1300— 1320 годов в Орнолаке, а также в Гулье[836], недалеко от Викдессоса, в области, обогатившейся за счет железорудных шахт. В деревне Лорда, в долине Арьежи, существуют церковные рабочие (приблизительный аналог наших церковных старост): они собирают подать со своих сограждан (порой ворчащих) с целью покупки дорогостоящего потира[837]. В самом Монтайю, слишком маленьком или слишком мало верующем приходе, эти группы клириков или рабочих отсутствуют либо не имеют существенного значения. Единственный сподвижник кюре — юный ученик, которого используют как мальчика на посылках и который, возможно, получает от своего «ментора» несколько кратких уроков латыни (?). В целом при исполнении своих должностных обязанностей Пьер Клерг оказывается в одиночестве власти.

Перейдем теперь к верхнему эшелону — на епископский и даже папский уровень. На уровне диоцеза кюре Монтайю участвует время от времени в синоде[838], проходящем в Памье. Для Пьера Клерга это повод освежить некоторые старые знакомства и совершить «общую инспекцию» прежних подружек, уехавших из Монтайю. Именно связанные с диоцезом обстоятельства делают власть памьеского епископа необычайно тяжелой и гнетущей: во всяком случае, так она воспринимается в Монтайю. Для того, чтобы сказать простое «да» или «нет», по крайней мере в период кризиса, жители нашей деревни отправляются в Памье: в слезах они отзываются на вызов прелата, либо просто приходят, чтобы броситься ему в ноги, либо — чтобы быть брошенными в тюрьму.

Если подняться уровнем выше, нашей деревенщине известен папа. Жители Арка, довольно захолустной деревни в современном департаменте Од, лично предстают перед папской бюрократией — и действительно добиваются от кого положено прощения своих еретических грехов. В самом Монтайю какая-нибудь крестьянка, как, например, Гийеметта Аржелье, урожденная Каравесс, хорошо осведомлена — пусть несколько наивно — о существовании и о роли Верховного Понтифика. Все кюре, — говорит она, — свои слова говорят от лица папы, которого Бог назначил представителем своим на земле (III, 95). Незамысловатые каламбуры Белибаста по поводу pape qui palpe[839] вызывают бурю восторженного смеха у аудитории пастухов из нашей деревни, осведомленных в этом отношении.

* * *

Но папа далеко. Епископ также находится не близко: он не появляется в наших горах, хотя даже его паства решается, зажав страх в кулак, совершить путешествие до самого Памье... В этих условиях, и с учетом отсутствия в местности разветвленной сети браьев-проповедников и миноритов, речи которых лишь случайно достигают ушей наших горцев, забота о религиозном воспитании селян ложится на плечи местного священника, в данном случае — на плечи кюре. Это воспитание может осуществляться путем произнесения речей с кафедры, путем преподавания великих истин церкви детям и даже подросткам. По этому вопросу теоретические предписания окситанских соборов однозначны. Священники да будут объяснять верующим догматы веры в воскресные и праздничные дни...[840] — указывает собор в Альби 1254 года, добавляя. — Дети да будут приводиться в церковь с семи лет, дабы обучиться католической вере и выучить Pater и Ave Maria[841].

Эти прекрасные теоретические положения отделяет от приходской сельской практики лишь один шаг... далеко не всегда сделанный. Когда «добрые люди», сумерничая с крестьянами, провозглашают из пропагандистских соображений, что священники своего долга не выполняют, не обучают свою паству как положено, потчуют чем-то невразумительным и только (II, 367), их речи встречают одобрительный прием — доказательство того, что описанная таким образом ситуация не является полностью вымышленной.