Морально безнравственные by Верóника Ланцет

Отец уже не в первый раз говорит о своем желании иметь наследника. С тех пор как пару лет назад у него случился инсульт, он столкнулся с проблемой собственной смертности и возможностью того, что его род может угаснуть. Он сразу же начал вести переговоры о контракте с Гуэрра, поставив перед собой цель, чтобы я женился и обзавелся ребенком к концу этого года. Я откладывал это как можно дольше, отчасти из-за неприязни к Джианне Гуэрра, а отчасти потому, что не хотел жениться.

А теперь еще и ребенок в придачу?

— Да, верно. Я уверен, что Аллегра скоро сумеет нас удивить, — лгу я, потому что как она может, когда я даже не прикасался к ней?

Отец ворчит, и тема быстро переходит на управление ресторанами. Мы проводим пару часов, описывая различные стратегии, и отец сообщает, что после того, как я подарю ему наследника, и только после этого, он подключит меня к другой части семейного бизнеса — меня это устраивает, поскольку я не спешу делать ни то, ни другое.

Уже поздно вечером я вернулся домой. Весь день мы провели на совещаниях с подчиненными отца, разрабатывая планы моего будущего управления.

Я направляюсь в комнату, мои глаза тяжелы от усталости, руки торопливо расстегивают рубашку и снимают остальную одежду. Наверное, мне не следовало выпивать слишком много. Но когда старшие пьют, приходится следовать их примеру.

Я медленно открываю дверь и на цыпочках прохожу по комнате. Аллегра уже в постели, и мягкий звук ее дыхания дает мне понять, что она крепко спит.

Отбросив одежду в сторону, я проскальзываю под одеяло в одних трусах. Лежа на спине, я делаю глубокий вдох, закрываю глаза и пытаюсь немного отдохнуть.

— Мммм, — тоненькие звуки Аллегры заставляют меня приоткрыть веки. Несколько движений, небольшое шарканье, и она на моей стороне кровати, приближаясь ко мне, пока ее нога не упирается в мое тело, а ее рука не обхватывает мой живот.

Похоже, моя маленькая тигрица тянется ко мне — по крайней мере, бессознательно. Я смотрю на ее лицо, такое спокойное и такое душераздирающе невинное. Проведя рукой по ее щеке, я ловлю прядь и убираю ее назад.

— Мммм, — срывается с ее губ еще один звук, когда она зарывается лицом глубже в ложбинку моей шеи, маленькие щекочущие движения убеждают, что, хотя я и хочу спать, другая часть меня не спит.

Черт!

Если она будет продолжать в том же духе, то я не скоро засну, и, возможно, придется посетить туалет.

Ее губы раздвигаются, и мой взгляд притягивается к ее розовому рту, мысль о том, что он обхватывает мой член, заставляет меня стонать.

Это не работает.

Почему я решил, что делить постель — хорошая идея? Это не первый раз, когда у меня такая реакция на нее, так что я, должно быть, просто жаждал «наказания». И синие яйца будут постоянным блюдом в меню.

Я закрываю глаза и считаю до десяти.

Аллегра поднимает лицо, проводя носом по моим ключицам, пока не доходит до шеи. Я смотрю на нее сверху вниз, и меня встречают ее широко раскрытые глаза.

Она отшатывается назад, словно ошпаренная, на ее лице выражение отвращения.

— Я попросила тебя об одном, — начинает она, напряжение излучают ее черты, — только об одном.

— О чем ты говоришь?

Я хмурюсь. Что я сделал на этот раз? Это она приставала ко мне во сне. Мне едва удалось удержать свои руки при себе, и все равно, я виновен.

— От тебя воняет той шлюхой, которую ты только что оставил. У тебя даже не хватило порядочности принять душ, прежде чем забраться в постель ко мне, своей жене? — она повышает голос, ее маленькие ручки сжаты в кулачки.

— Она не шлюха, — отвечаю я, не собираясь упускать из виду оскорбление в адрес мамы Марго.

— Она точно так пахнет, — насмехается она, наклоняя голову набок и скрещивая руки на груди.

— Ах, маленькая тигрица, ревнуешь? Я думал, у меня есть твое благословение. — Теперь меня это забавляет, и я поворачиваюсь на бок, опираясь головой на локоть и наблюдая, как из нее выплескивается негодование.

— Да, до тех пор, пока я не буду видеть, чувствовать запах или знать. Очевидно, она так измотала тебя, что ты даже не смог найти в себе силы принять душ, — она бормочет себе под нос, все еще не встречаясь с моими глазами.

— Любопытно? Хочешь, я покажу тебе, что ты упускаешь? — я дразню ее, придвигаясь ближе и позволяя своей руке блуждать по ее телу, кончики моих пальцев играют по изгибу ее обнаженного бедра. Ее кожа немедленно реагирует, и от моего прикосновения по ней бегут мурашки.

Должен признать, что мне слишком сильно нравится злить ее, поэтому, когда я вижу, что она так реагирует, я не могу не подтолкнуть ее еще больше.

— Прекрати это, — слова вырываются задыхающимся шепотом, лишенным всякой убедительности.

Двигая руку дальше вверх, поверх ночной рубашки, которая на ней надета, я позволил ей ненадолго задержаться на стыке ее бедер, мой взгляд сосредоточен на выражении ее лица. Ее глаза расширяются, и я ожидаю, что в любой момент она оттолкнет мою руку.

Но она этого не делает.