Морально безнравственные by Верóника Ланцет

— Я должен был заставить тебя уйти из этой упряжки; не должен был давать тебе возможность жить дальше. А теперь посмотри на себя. Каждый раз, когда я к тебе заглядываю, ты выглядишь еще более больной.

Грустная улыбка играет на ее губах, и она испускает долгий вздох.

— Все мы когда-нибудь умрем, Энцо. Но давайте не будем отвлекаться на мрачные разговоры, хорошо? Расскажи мне об этих неожиданных событиях, — она переключает свое внимание на меня, на ее губах играет озорная ухмылка.

— Я женат, — говорю я, поднимая руку вверх, чтобы она могла увидеть обручальное кольцо.

— Нет, это неправда! — восклицает она, вскакивая со своего шезлонга и подходя ко мне, чтобы рассмотреть кольцо. — Ты серьезно? Или это какой-то розыгрыш? Ты знаешь, как сильно я хочу увидеть своего маленького сыночка перед смертью. — Она наклоняет голову, прищурив глаз на кольцо.

— Это правда, — подтверждаю я.

— Нет, — шепчет она с недоверием. — Скажи мне, что это не шлюха, как ее называют... — она делает паузу, закрывая глаза в замешательстве.

— Нет, это не Джианна Гуэрра. Я встретил девушку по дороге на Мальту.

— Энцо… Боже мой! — ее глаза расширились от удивления. — Расскажи мне все.

Так я и сделал. Я рассказал обо всем нашем путешествии и о том, как я проникся к ней глубоким уважением. И как мое восхищение ее сильной моралью побудило меня рассматривать ее как мою будущую жену и мать моих детей. Я закончил рассказ о событиях на свадьбе, но тут мама с любопытством посмотрела на меня.

— Что?

— Я впервые слышу, как ты положительно отзываешься о женщине. Я хочу с ней познакомиться.

— Я приведу ее в следующий раз…

— Нет, конечно, нет, — мама тут же прерывает меня. — Как ты можешь приводить сюда свою жену? Нет, так не делается. Но я счастлива, что ты нашел себе такую милую девушку. Расскажите мне больше.

— Она… — я сделал паузу, пытаясь подобрать слова, — непредсказуемая. Я не знаю, что в ней такого, но она не похожа ни на кого, кого я когда-либо встречал. — Улыбка играет на моих губах. — Я ей не нравлюсь, понимаешь? Я вижу презрение в ее глазах, и все же я не могу остановиться.

— Энцо, что ты сделал? — внезапно спросила мама, сузив глаза. Она слишком хорошо меня знает.

— Я заманил ее в ловушку, — признаюсь я, и мама удивленно поднимает бровь. — Я сделал то, что умею лучше всего. Я манипулировал ею, чтобы она вышла за меня замуж.

— Но почему?

— Иронично, не так ли? Я всю жизнь отбивался от нежелательного внимания женщин, а единственная женщина, которая меня заинтриговала, ненавидит меня до глубины души. — Я встаю, хватаю бутылку водки и наливаю себе стакан. Мама протягивает мне свой стакан, и я тоже его наполняю.

Поднося стакан к губам, делаю большой глоток, после чего прикуриваю сигарету.

— Я вижу, как она здесь несчастна, но не могу остановиться. Я не знаю, что в ней такого, но она пробудила во мне что-то первобытное.

— Энцо, ты влюбился? — мама наклоняет голову в сторону, изучая меня.

Я усмехаюсь, потому что она не может быть далека от цели.

— Нет, это не любовь. Не думаю, что я способен на такую любовь. Не после всего, что случилось. — Мама — единственная, кто знает мои самые глубокие секреты, мой самый коварный стыд. — Я хочу владеть ею... приручить ее дикий дух. Я хочу спрятать ее подальше от всего мира, чтобы никто больше не смог украсть ее у меня, — слова срываются с моих губ, и я чувствую, как с моей груди падает груз, когда я признаюсь в этом.

Вот уже несколько недель я живу в состоянии чистой муки, мысль о том, что Аллегра может сбежать от меня, гложет меня днем и ночью. Я все спланировал до мелочей, но потом ей пришлось подслушать мой разговор с отцом. Мои пальцы сжались вокруг стакана с водкой, а в голове все еще звучали воспоминания о конфликте той ночи. Я чуть не сорвался, и мой контроль над собой дал трещину. После многих лет работы над собой, похоже, я наконец-то нашел того, кто может заставить меня проявить реакцию.

— Владеть ею? — она слегка смеется. — Это звучит довольно опасно, Энцо. Она человек, а не домашнее животное.

— И теперь она моя. Навсегда. — Я говорю уверенно, это единственное, что приносит мне удовлетворение в эти дни.

— Хм, судя по тому, что ты говоришь, она не кажется слишком готовой, — задумчиво замечает она.

— Она придет в себя. И даже если нет, назад дороги нет.

— Мы, женщины, нежные существа, сын мой. Она не придет в себя только потому, что ты этого хочешь. А учитывая, что в любой момент может сломаться словно стеклянная ножка бокала, я готова поспорить, что она, должно быть, изрядно тебя потрепала.

— У нас было небольшое разногласие, — вкратце излагаю ей суть нашего спора, и глаза мамы расширяются, она качает головой.