Морально нечестивый by Верóника Ланцет

Подобно красному морю, толпа расступается, открывая Франко, который выглядит чрезвычайно самодовольным.

— Видите, все? Видите, как она пытается погубить мужчин? Она — Иезавель, говорю вам. Доводит хороших мужчин до гибели! — Франко нацеливается прямо на меня, почти тыча пальцем мне в лицо.

Марчелло ставит меня позади себя в защитном жесте.

— Это то, что ты сделала и с моим сыном, не так ли? Ты соблазнила его, а потом, блядь, убила. Она убийца, все! Убийца Иезавель! — Почему все так настроены против меня? Что я им сделала? Я смотрю вокруг и вижу только обвиняющие лица... слышу уничижительные слова.

Я ненадолго закрываю глаза, пытаясь избавиться от давления, нарастающего внутри меня. Но почему я пытаюсь? Они уже заклеймили меня шлюхой и убийцей.

— Я не делала этого! — я обретаю голос, удивляя даже саму себя. Если они хотят скандала, то они его получат. Я просто скажу правду.

— Он был педофилом... Он трогал мою дочь. — Люди вокруг затихают от моего признания, но потом Франко смеется.

— Правда? Какая мать, такая и дочь. Она начинает рано.

Я делаю шаг назад, мой рот открыт в шоке. Он... Он только что... В этот момент по моему лицу текут слезы. Как он может так говорить?

Я так потрясена, что едва замечаю, как Марчелло отходит от меня. Я сразу же ищу его, нуждаясь в его присутствии.

Он стоит в двух шагах от меня, в руке вилка.

С нечеловеческой скоростью он метнул вилку в сторону Франко, острой стороной вперед. Должно быть, и прицел, и сила были невероятными, потому что вилка вонзается в правый глаз Франко.

Все в ужасе смотрят на разворачивающуюся сцену.

Франко кричит от боли, зажимая кровоточащий глаз. Его колени подгибаются, и он падает на пол, его тело дрожит.

Марчелло смотрит на него без малейшего сочувствия во взгляде. Перемена настолько внезапна, что я едва могу поверить своим глазам.

Я никогда раньше не видела такого выражения на его лице. Он слегка поворачивается ко мне и утешительно кивает.

Что он делает?

Марчелло небрежно берет у стоящего рядом официанта бокал красного вина и покручивает жидкость в нем.

— Что ты сказал? Я тебя не расслышал? — он садится напротив Франко и опускается так, что оказывается на одном уровне с ним.

— Что ты сказал о моей жене? — спрашивает он снова, его голос тверд и непреклонен.

Франко, как дурак, не знает, когда остановиться.

— Что она лживая шлюха. И, держу пари, ее дочь такая же.

— Разве так... — Марчелло прищуривается, глядя на него. — Должен ли я напомнить тебе, что дочь, о которой идет речь, также и моя дочь? — То, что он называет мою дочь своей, согревает мое сердце так, как я никогда не думала, что это возможно.

Он не ждет ответа, хватается за конец вилки и сильно тянет. Одним плавным движением вилка вылетает вместе с глазом Франко. Кровь стекает по его лицу, и его крик эхом разносится по комнате.

Марчелло вертит вилку в воздухе и смотрит на нее со скучающим выражением лица.

— Кто-нибудь ещё хочет сказать что-то о моей семье? — он поворачивается лицом к толпе, чтобы посмотреть, осмелится от кто-то что-то сказать.

На заднем плане раздаются тихие голоса, но никто прямо не вмешивается. Шокирующим жестом Марчелло опускает глаз в свой бокал с вином и поднимает его вверх.

— За ваше здоровье. — говорит он и выпивает содержимое.

Некоторые женщины теряют сознание, другие чертыхаются и опустошают содержимое своих желудков. Даже некоторые мужчины выглядят немного зелёными.

Но никто ничего не говорит.

Марчелло снова останавливается перед рыдающим Франко и говорит ему что-то, чего я не могу разобрать. Что бы это ни было, Франко от этого выглядит еще более больным, чем раньше.

— Ты что-то сказал? Я не расслышал, — говорит Марчелло вслух.

Окровавленный Франко, все еще стоящий на коленях, изо всех сил старается подползти ко мне.

— Мне жаль. — Его голова низко опущена, в голосе слышна боль.

— Я все еще не расслышал тебя, — повторяет Марчелло ему, и Франко стискивает зубы.

— Прости. — На этот раз он говорит достаточно громко, чтобы все услышали.

Из глубины толпы появляется Бенедикто и хлопает в ладоши.

— Браво! — он качает головой в восхищении. — Браво!

Он забирает у Марчелло стакан, в котором все еще находится глаз, и подходит к брату.

— Что я тебе говорил, брат? — цокает он.

— Как... как ты мог позволить ему сделать это со мной? — заикается Франко, его лицо напряжено от шока.

— Я не позволял. Ты позволил. — Он пожимает плечами, а затем переворачивает стакан так, что глазное яблоко выпадает на землю.

Франко тут же бросается к нему, но Марчелло опережает его на шаг — в буквальном смысле. Раздается тихий звук, глаз расплющивается под ботинком Марчелло, и Франко впадает в истерику.

Я даже не успеваю ничего понять, как меня уносит муж.

— Что это было? — шепчу я в замешательстве. Весь этот эпизод был... Я просто в шоке.

— Возможно, я намекнул, что ему могут восстановить глаз, если будут выполнены некоторые условия.

— Он может? — удивленно спрашиваю я.

— Уже нет.

Мы садимся в машину

, и всю дорогу домой Марчелло не отпускает мою руку.

Пока он ведет машину, я украдкой разглядываю его профиль и влюбляюсь в него еще больше.