Морально нечестивый by Верóника Ланцет

— Я ищу свою сестру. — Его голос напряжен, когда он пытается стряхнуть ее с себя.

— Эту, — голос Аллегры полон яда, когда она говорит о Каталине. — Я уверена, что она с кем-то ушла. — Прежде чем я успеваю отреагировать, Энцо отталкивает ее.

Он хватает ее челюсть в свои руки и злым голосом говорит ей:

— Прекрати открывать рот, если хочешь сохранить это милое личико. — Он отталкивает ее назад и, нахмурившись, дает мне сигнал двигаться дальше.

Проверив каждый уголок бального зала, я чувствую, что теряю рассудок. Где она? То, о чем я думаю, ничуть не помогает.

Я проверяю туалеты, несколько женщин кричат на меня и называют извращенцем, но мне все равно.

Мне нужно найти Каталину.

Сейчас.

У меня учащается дыхание.

Проходят минуты, я бегаю вокруг, а ее все еще не видно. Я даже проверяю снаружи отеля и на парковке, но ее там нет.

— Не нашёл? — Энцо выглядит так же мрачно, как и я. Я киваю, и мы снова входим в бальный зал. Я готов наброситься на Франко, убежденный, что он что-то сделал. После агрессии, которую он проявил ранее.

Я направляюсь к нему, готовый пролить кровь.

Но в этот момент я слышу шепот.

— А чего ты ожидала? Она добровольно родила внебрачного ребёнка.

— Конечно, она бы подняла юбку для любого.

— Но ты можешь поверить, что она действительно пыталась соблазнить Микеле? Такая шлюха.

— Шлюха!

— Потаскуха!

Слова были брошены так небрежно. Группа женщин собралась в другом конце бального зала, и все заняты сплетнями.

Некоторые комментируют отсутствие у нее добродетели, другие просто повторяют то, что слышали или видели.

Я отгораживаюсь от всего этого.

Все, что я вижу, это Лина. Моя прекрасная Лина стоит одна в углу, на ее щеках слезы. Ее платье разорвано по подолу, и она изо всех сил старается держаться.

Глаза Каталины встречаются с моими, и с ее губ срывается рыдание.

В два шага я заключаю ее в объятия. Я прижимаюсь к ней, изо всех сил стараясь ее утешить.

— Что случилось? — прохрипел я, едва контролируя себя.

— Он... Он пытался... — начинает она между приступами икоты. Лина пытается объяснить, как Микеле поймал ее в ванной, а она отбивалась от него. Я слегка поглаживаю рукой ее волосы, пытаясь уверить ее, что теперь она в безопасности.

Но я ее подвел.

Такое ощущение, будто кто-то сжимает мое сердце железной хваткой. Я обещал себе никогда больше не подводить ее.

Это все моя вина.

Я обнимаю ее крепче, надеясь, что она перестанет слушать злобные языки, сплетничающие вокруг нас.

— Не слушай их, — шепчу я, готовый отвести ее домой. Я быстро снимаю свой пиджак и накидываю его ей на плечи, поворачивая ее к выходу.

Но тут самый громкий голос из всех имеет наглость вмешаться.

Франко, напыжившись, как павлин, выходит вперед, неся с собой новые обвинения.

— Видите, все? Видите, как она пытается погубить мужчин? Она — Иезавель, говорю вам. Доводит хороших мужчин до гибели! — он указывает на нее пальцем.

Я ставлю Лину позади себя, намереваясь защитить ее.

Франко продолжает.

— Так ты поступила и с моим сыном, не так ли? Ты соблазнила его, а потом, блядь, убила. Она убийца, все! Убийца Иезавель! — его голос набирает обороты, и все больше людей присоединяются к нему, очерняя Лину с каждым словом.

— Я не убивала! — голос Лины удивляет меня, когда она отвечает. Сначала она робеет, но потом сбавляет тон и продолжает. — Он был педофилом... Он трогал мою дочь. — Я смотрю на нее с благоговением в глазах. Что должно было произойти, чтобы она смогла сделать такое заявление?

Франко иронично смеется.

— О, правда? Тогда дочь похожа на мать. Она начинает рано.

Каталина задыхается рядом со мной, и я теряю дар речи.

Никто. Абсолютно никто не будет говорить так о Каталине или Клаудии, чтобы это сошло им с рук.

Не дождавшись ответа, я хватаю вилку со стола.

 

 

Глава 18 

Каталина

 

Козима ведет меня к соседнему столику, за которым сидят еще несколько женщин тридцати-сорока лет. Кажется, они не слишком рады меня видеть. Я чувствую себя немного неловко, когда они просто игнорируют меня и начинают разговаривать друг с другом.

Я поджимаю губы и изображаю на лице приятную улыбку. Я хотела прийти сюда, поэтому теперь я должна быть сильной и показать им, что они не могут издеваться надо мной.

— Это твой сын? — спрашивает Козиму одна из женщин, указывая на пьяного мужчину.

— Он мой пасынок, — скрипит зубами Козима.

— О, я забыла об этом. Вы ведь так близки по возрасту. —Другая женщина присоединяется и шутит. Я помню, что читала об их семье, и что у Бенедикто Гуэрро два сына от двух разных женщин. Я предполагаю, что они намекают на тот факт, что Бенедикто женился на Козиме через несколько дней после смерти своей первой жены.

— Если бы только он видел во мне свою мать. — Козима притворно вздыхает и продолжает рассказывать о том, как сильно она старалась стать матерью для Микеле. — Но он просто ненавидит меня.

Другие женщины начинают утешать ее в явно фальшивой манере, и я спрашиваю себя, что я здесь делаю.

— Если вы меня извините, мне нужно в туалет. — Я одариваю их натянутой улыбкой и иду к выходу.

В туалете я включаю кран и брызгаю водой на лицо.