Как бы необходимо ни было исправление этой ситуации, речь не может идти ни о том, чтобы воскресить группы, существовавшие в прошлом, ни о том, чтобы вернуть им былую активность, так как, если они исчезли, то потому, что они не были больше связаны с новыми условиями коллективного существования. Что нужно сделать, так это постараться создать новые группы, которые находились бы в гармонии с нынешним социальным порядком и принципами, на которых он базируется. Но вместе с тем единственное средство добиться этого состоит в том, чтобы возродить дух ассоциации. Эти группы не могут быть созданы бурным натиском; для того чтобы они жили реальной жизнью, нужно, чтобы они были востребованы общественным мнением, чтобы люди ощущали их необходимость и сами склонялись к тому, чтобы в них объединяться. И таким образом мы, кажется, оказываемся в замкнутом круге. Ведь эти недостающие нам общества, эти ассоциации могут возродиться только в том случае, если пробудятся к жизни дух ассоциации, ощущение группы; а в то же время мы видели, что это ощущение может быть достигнуто только практикой, внутри уже существующих ассоциаций. У нас может быть идея оживить коллективную жизнь, вывести ее из вялого состояния, только если мы ее любим; но мы можем научиться любить ее, только живя ею, а для этого нужно, чтобы она была. Именно в этом роль школы может быть значительной, так как она есть средство, возможно, единственное, с помощью которого мы можем выйти из этого круга. Итак, школа – это реальная, существующая группа, естественной и необходимой частью которой является ребенок, и эта группа – не семья. В отличие от последней, она не создана для излияний чувств и эмоций. Но все виды интеллектуальной деятельности в ней развернуты в зародышевой форме. Следовательно, посредством школы у нас есть возможность вовлечь ребенка в коллективную жизнь, отличную от семейно-домашней; мы можем его снабдить привычками, которые, будучи усвоенными, переживут школьный период и будут требовать необходимого для них удовлетворения. Здесь поэтому существует решающий, единственный, незаменимый момент, в который мы можем застать ребенка, тогда, когда пробелы в нашей социальной организации не смогли еще основательно повредить его природу и пробудить в нем чувства, делающие его отчасти невосприимчивым к воздействию совместной жизни. Это целина, где мы можем сеять зерна, которые, укоренившись, будут стремиться развиваться сами собой. Конечно, я не хочу сказать, что воспитателя может быть достаточно, чтобы исправить зло, что нет необходимости в институтах, требующих деятельности законодателя. Но эта деятельность может быть плодотворной только тогда, когда опирается на состояние общественного мнения, когда она соответствует реально ощущаемым потребностям. Таким образом, хотя во все времена можно лишь с трудом обходиться без школы для формирования у ребенка социального чувства, хотя здесь есть естественная функция, которой она никогда не должна лишаться, сегодня, вследствие критического состояния, в котором мы оказались, польза, которую она может принести в этом отношении, имеет ни с чем не сравнимое значение.