Моральное воспитание

Для того чтобы понять ту важную роль, которую школьная среда может и должна играть в моральном воспитании, необходимо сначала представить себе, в каких условиях находится ребенок в момент, когда он приходит в школу. До этого он знал лишь два вида групп. Это прежде всего семья, в которой чувство солидарности проистекает из кровнородственных отношений, моральной близости, являющейся их результатом, усиленным также близким и постоянным контактом всех ассоциированных сознаний, взаимным проникновением их жизней. Кроме того, существуют малые группы друзей, товарищей, которые смогли образоваться вне семьи посредством свободного отбора. У политического общества нет признаков ни первого, ни второго вида групп. Узы, связывающие между собой граждан одной страны, не основаны ни на родстве, ни на личном влечении. Существует, следовательно, большая дистанция между моральным состоянием, в котором ребенок находится при выходе из семьи, и тем состоянием, к которому нужно его привести. Путь этот не может быть пройден одним махом. Необходимы промежуточные звенья. Школьная среда – лучшая, какую можно пожелать. Это более обширная ассоциация, чем семья и малые общества друзей; она рождается не из кровного родства и не из свободного выбора, но из непреднамеренного и неизбежного соединения субъектов, которые помещаются в очень схожие возрастные и социальные условия. Тем самым эта ассоциация подобна политическому обществу. Но в то же время она достаточно ограничена, чтобы в ней могли завязываться личные отношения; горизонт здесь не слишком обширен, и сознание ребенка может легко его объять. Тем самым она близка семье и обществам товарищей. Привычка к совместной жизни в классе, привязанность к этому классу и даже к школе, только часть которой класс составляет, образуют поэтому вполне естественную подготовку к более возвышенным чувствам, которые мы хотим пробудить у ребенка. Здесь имеется бесценный инструмент, который мы слишком мало применяем и который может принести большую пользу.

Использовать школу для этой цели тем более естественно, что именно группы молодых людей, более или менее совпадающие с теми, что образуют школьное общество, обеспечили возможность формирования обществ, более обширных, чем семья. Что касается животных, то Эспинас уже доказал, что популяции птиц и млекопитающих не могли бы появиться, если бы в определенный момент их жизни молодые особи не были вынуждены отделиться от своих родителей, с тем чтобы совместно образовать общества нового рода, в которых уже больше нет ничего семейного. В самом деле, там, где семья оставляет для себя своих членов, она легко сохраняет свою самодостаточность; вследствие этого каждая отдельная семья стремится жить своей собственной, автономной жизнью, обособляться от других, чтобы легче поддерживать свое существование; и в таких условиях, очевидно, невозможно, чтобы более обширное общество, причем другого рода, смогло сформироваться. Популяция появляется только там, где новое поколение, как только оно выросло, вынуждено освобождаться от семейной среды, с тем чтобы совместно вести коллективную жизнь нового рода. Точно так же, если в самом начале низшие человеческие общества не ограничены одной-единственной семьей, если они охватывают, пусть даже в самой простой форме, множество семей, то это в значительной мере потому, что под влиянием обстоятельств, которые нам здесь нет необходимости выяснять, моральное воспитание детей дается не отдельно каждой родительской парой непосредственно своим собственным детям, а коллективно старейшинами клана одному и тому же поколению. Старейшины собирают молодых людей, достигших определенного возраста, чтобы их совместно приобщать к религиозным верованиям, обрядам, традициям, словом, всему, что составляет интеллектуальное и моральное достояние группы. Таким образом, именно благодаря собиранию молодых в специальные группы, сформированные согласно возрасту, а не кровному родству, сверхсемейные общества смогли появиться и продолжить свое существование. А школа – как раз группа такого рода; она рекрутируется по тому же принципу, так что эти собрания молодых неофитов, управляемых и обучаемых старейшинами, что наблюдается в примитивных обществах, уже являются настоящими школьными обществами и могут рассматриваться как первоначальная форма школы. Требуя от школы готовить детей к более высокой социальной жизни, чем жизнь семьи, мы не требуем, следовательно, ничего, что бы не соответствовало ее истинной природе.