Моральное животное

Дарвин открыл естественный отбор в 1838 году, но молчал о нем целых двадцать лет. В 1855 году он решил изложить свою теорию в книге, но она так и осталась незаконченной. Лишь три года спустя, узнав, что другой натуралист пришел к аналогичным выводам, он составил «конспект» – эпохальный труд под названием «Происхождение видов», который был издан в 1859 году.

Однако в 1840-х годах Дарвин не бездельничал. Это был довольно плодотворный период в жизни великого ученого, хотя его и омрачили плохое самочувствие и частые болезни – сильные приступы дрожи и рвоты, боли в желудке, метеоризм, слабость, учащенное сердцебиение[419]. За первые восемь лет брака Дарвин опубликовал множество научных статей, закончил редактирование пяти томов «Зоологических результатов путешествия на корабле Ее Величества “Бигль”», а также написал три других книги по материалам, собранным во время плавания: «Строение и распределение коралловых рифов» (1842), «Геологические наблюдения над вулканическими островами» (1844) и «Геологические исследования в Южной Америке» (1846).

1 октября 1846 года Дарвин сделал в своем дневнике следующую запись: «Закончил вычитку «Геол. наблюд. в Ю. Америке». Этот том, включая статью в Геол. журнале о Фолклендских островах, отнял у меня 18 с половиной месяцев. Рукопись, однако, оказалась не столь безупречной, как в случае вулканических островов. Итого моя «Геология» отняла у меня 4 с половиной года: прошло уже 10 лет с момента моего возвращения в Англию. Сколько времени потеряно из-за болезни!»[420]

Именно таков зрелый Дарвин. В одной этой записи находят отражение три характерные черты, присущие ему в описываемый период. Во-первых, угрюмая отстраненность, с которой Дарвин, по мере течения болезни, занимался научной работой; хотя в тот день была закончена грандиозная трилогия (по крайней мере, один ее том до сих пор считается классическим), он явно не настроен открыть по данному поводу бутылку шампанского. Во-вторых, бесконечная самокритика: казалось, он ни дня не мог наслаждаться результатами своего труда, не вспомнив обо всех его несовершенствах. В-третьих, острое осознание уходящего времени и навязчивая идея использовать его по максимуму.

На первый взгляд это был идеальный момент, чтобы наконец оставить все прочие дела и в срочном порядке выдвинуться на встречу с судьбой. Несомненно, один из наиболее эффективных стимулов к активному труду – ощущение надвигающейся смерти – теперь обострился до предела. В 1844 году Дарвин передал Эмме наброски теории естественного отбора. К двумстам тридцати страницам рукописи прилагалась письменная инструкция издать ее в случае его смерти и «взять на себя хлопоты по распространению изложенных в ней соображений». Сам факт, что Дарвины переехали из Лондона в сельскую местность, свидетельствовал о его физическом упадке. Именно здесь, в деревне Даун, вдали от проблем и треволнений городской жизни, в окружении растущего семейства Чарлз Дарвин будет чередовать работу с отдыхом и извлекать из своего измученного организма несколько плодотворных часов в день – семь дней в неделю – до самой своей смерти в 1882 году. В письме капитану Фицрою, написанному в тот же самый день (1 октября 1846 года), Дарвин сообщает: «Моя жизнь идет как часовой механизм; я осел на том месте, где она закончится»[421].

Учитывая все это – спокойное и уютное рабочее место, едва слышный звук шагов старухи с косой и, наконец, выполнение всех академических обязательств, вытекавших из экспедиции на «Бигле», – учитывая все это, что могло заставить Дарвина и дальше откладывать написание книги о естественном отборе?

Ответ – усоногие. Увлечение Дарвина усоногими раками началось весьма невинно: с видов, найденных на побережье Чили. Но один вид вел к другому, и вскоре его дом превратился в настоящий музей этих ракообразных, причем многие экземпляры были выпрошены у коллекционеров по почте. Изучение усоногих так давно и основательно вошло в жизнь Дарвина, что один из его младших сыновей, будучи как-то в гостях у соседа, с удивлением спросил: «А где он препарирует своих рачков?»[422] К концу 1854 года – спустя восемь лет после того, как Дарвин предположил, что исследование усоногих займет несколько месяцев, максимум год, – он издал две книги по ныне существующим видам усоногих и две по вымершим и заслужил репутацию большого знатока в этой области. Биологи, изучающие подкласс Cirripedia (subphylum Crustacea), то есть усоногих, и сегодня нередко консультируются с его трудами.

Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы быть ведущим экспертом по усоногим ракообразным. Но некоторые способны на большее. Почему Дарвину понадобилось столько времени, чтобы осознать свое величие, – вопрос, занимавший многих. Наиболее популярная гипотеза одновременно и самая очевидная: написание книги, которая оскорбляет религиозные чувства буквально каждого в христианской части мира, в том числе многих коллег и собственной жены, – задача, требующая особой осмотрительности.