Мораторий на крови

— Дороговато выйдет, но попробовать можно. — Васильев, стоя у открытой форточки, закурил. — Как доедем и сдадим гада, позвоню в управление, авось начальство уважит. Если откажут в финансах, попросим разницу по авиабилету из своих доплатить.

За разговорами убрали остатки еды, двое конвоиров, включая капитана, ушли в соседнее купе отдыхать.

За пыльными зарешеченными окнами вагона летела зеленая стена окрестных лесов, мелькали полустанки и небольшие деревеньки, подернутые сероватым маревом. В жарком воздухе поверх деревьев тускло светило солнце, пахло гарью от горящих торфяников. Разморенные едой и спиртным охранники дремали, бросая сквозь отяжелевшие веки взгляды на спящего Дамзаева.

Террорист лежал, свернувшись калачиком, подтянув ноги к животу, из полуоткрытого рта вырывался клокочущий храп. Дамзаеву, одурманенному снотворным, еще с юности хроническому наркоману, снился тревожный, как прерывистая автоматная очередь, возвращающий в прошлое сон. Время от времени сознание являлось к нему, тогда он в который раз вспоминал об осуществленном им теракте под Волгоградом. В глубине сознания гремел взрыв, голову сжимало стальным обручем.

…Он вновь увидел себя, входящего в переполненный людьми рейсовый автобус из поселка Степной под Волгоградом. Водитель, мельком взглянув на темной кожи потертый чемодан на колесах, задвинул его вглубь товарного отсека. Внешне спокойный Дамзаев сел на свое место в начале переполненного сверх меры салона «Неоплана». Несмотря на работающий кондиционер, было жарко и душно. Впереди плакал ребенок, которого пыталась успокоить пожилая женщина, вероятно, бабушка, заняв все заднее сиденье, громко переговаривались и смеялись трое парней с девушками, а у окна справа с двумя по-девчоночьи заплетенными косичками блондинка, обнажив тугую, в голубоватых прожилках грудь, кормила сладко причмокивающего голубоглазого малыша.

Через час пути, когда автобус сделал остановку в большом казачьем селе, Дамзаев вместе с другими вышел из салона. Закурив, он отошел в сторону, взглянул на расположенный на задах автостанции бревенчатый туалет. Зайдя в него, сел на стульчак, достал мобильник, сконструированный под пульт для взрыва с часовым механизмом. Глядя на часы, установил нужное время, через две минуты должен прогреметь взрыв. Выйдя наружу, он, как бы запаздывая, неспешно застегивая брюки, двинулся к «Неоплану», водитель которого уже недовольно сигналил ему. Метров за сорок до автобуса, как бы споткнувшись и падая на асфальт, Дамзаев нажал кнопку. Краем глаза увидел, как мощный взрыв буквально подбросил автобус вверх, столб пламени взметнулся над крышей, закрыв небо.

Поднявшись с содрогнувшейся земли, террорист отбросил мобильник и рванул к находившемуся за автостанцией рынку, надеясь раствориться в толпе. Путь отхода Дамзаев наметил заранее. Наверное, ему бы удалось скрыться, но сидевший у входа чистильщик обуви, безногий инвалид, потерявший на войне в Чечне левую ногу, углядел в бежавшем чернявом парне нечто такое, что заставило его выбросить на пути беглеца свой костыль, вновь опрокинувший Дамзаева на грязный раскаленный асфальт…

47

Войдя в кабинет Папуши, Лаврик увидел два ряда конвертов, белые прямоугольники которых выделялись на зеленом казенном сукне. Папуша перехватил его взгляд:

— Ровно шестнадцать, по числу жертв, Юрий Романович. — Начальник централа взял крайний конверт. — Тексты везде одинаковые, их электронная версия в компьютере. В этом конверте соболезнования родным первой из жертв. Ознакомьтесь, сочтете нужным — внесем ваши поправки.

— Что ж, почитаем, — сев за стол, Лаврик просмотрел текст. Ниже грифа централа было отпечатано:

«Сенчаговой Е. А. г. Тригорск, ул. Космонавтов, 14, кв. 76. Уважаемые Евгений Леонидович и Елена Аркадьевна! Руководство Тригорского централа извещает вас, что по решению Областного суда Милославский Г.Н., убийца вашей дочери Сенчаговой Зинаиды Евгеньевны, в соответствии со статьей 102 УК Российской Федерации — «умышленное убийство с особой жестокостью» — был приговорен к высшей мере наказания. На этой неделе приговор приведен в исполнение.

Сообщая об этом, руководство учреждения выражает семье, родным и близким Зинаиды Евгеньевны глубокое соболезнование в связи с трагической утратой дорогого вам человека. Начальник Тригорского централа, полковник внутренней службы Ф. Папуша».

— В основном приемлемо, — одобрил текст Лаврик. — В конце, перед вашей подписью, полагаю, не помешала бы приблизительно такая фраза: «Суд и правоохранительные органы считают, что казнь убийцы хоть в малой мере будет способствовать торжеству справедливости над силами зла и произвола».

— Согласен, можно дополнить. Кашу маслом не испортишь, — неудачно сострил Папуша.

— Как будете отправлять, Федор Ильич?

— Мы все продумали. Родным, что живут в Тригорске и области, развезем, используя наш транспорт. Таких писем набирается девять. Остальные семь конвертов с пометкой «срочно» доставит служба ФАПСИ, я обговорил вопрос с начальником ее управления.