Мораторий на крови

В информации спецотдела ФСБ, полученной Лавриком под грифом «Совершенно секретно», сообщалось следующее: «На основании анализа мобильной связи и электронной почты между начальником централа полковником внутренней службы Папушей Федором Ильичом и жителем города Москвы Левитиным Виктором Семеновичем установлено, что в течение длительного времени руководитель режимного учреждения УИНа передавал указанному Левитину дневники и записи осужденных за тяжкие уголовные преступления. После их получения и соответствующей обработки Левитин В.С., член Союза писателей РФ, использовал записи осужденных как основу для своих литературных произведений, выходивших массовыми тиражами в России, странах СНГ и государствах дальнего зарубежья. Часть последних дневниковых записей с иллюстрациями, исполненными приговоренным к высшей мере серийным убийцей Георгием Милославским, была передана Левитину около двух недель назад. В настоящее время за ним ведется оперативное наблюдение, подготовлено постановление о возбуждении уголовного дела и его задержании.

Краткая справка: Левитин Виктор Семенович, родился в Санкт-Петербурге, после окончания Литературного института проживает в Москве по адресу: Четвертый Малоярославский переулок, д. 6, кв. 31. Автор ряда книг: «Откровения неизвестного», «Киллер по заказу», «Тюремные истории», «Город страха», «Дневник палача», «Тихая ночь», «В лунном сиянии» и др. По сюжетам двух его произведений сняты многосерийные художественные телефильмы «Город страха» и «Тюремные истории».

После ознакомления с данным сообщением подполковнику Лаврику Ю.Р. надлежит связаться с подполковником Тригорского следственного управления ФСБ Горским Алексеем Васильевичем, ведущим расследование по Папуше — Левитину, для получения необходимой информации. Впредь до этого никаких действий не предпринимать».

После разговора с Корчагиным, ознакомившись с электронным сообщением из Москвы, Лаврик позвонил Папуше. Мысленно он одобрил себя за сугубо служебные взаимоотношения с начальником централа. Ведь Папуша не раз предлагал ему весьма соблазнительные мероприятия: отужинать в ресторане, проветриться на природе, попариться в загородной русской баньке. И поскольку в отношении вымазанного в дерьме начальника централа следовало ждать дальнейших указаний их ведомства, Лаврик дружелюбно произнес:

— В сложившейся ситуации наше руководство, Федор Ильич, решило сообщить родным погибших об исполнении высшей меры по отношению к Милославскому. Поднимите его документы, приговор суда и поручите спецчасти составить краткие сообщения. Часика через два я подъеду, подправим и разошлем по адресам. Там ведь, кроме Тригорска и области, фигурируют Комарово под Санкт-Петербургом, Ярославль, Кострома.

— Резонно, Юрий Романович, — одобрил предложение Папуша. — Ваше ведомство как в воду глядело. Мне ведь Фальковский уже дважды звонил, настырный журналист настаивает на подобной бумаге.

— Вот и ладненько, удовлетворим его просьбу, — подыграл Лаврик. — Насколько мне известно, у маньяка насчитывается 16 жертв.

— Совершенно верно, девять у нас в Тригорске, остальные семь за пределами области. Адреса родных у нас есть, как отредактируем, отправим по спецсвязи на места. Все будет исполнено в лучшем виде, — заверил Папуша. — Сложная выдалась неделька, тяжелый сегодняшний день. Дамзаев на Вологду мчит, нам можно расслабиться, заслужили. Так как насчет баньки, Юрий Романович? Попаримся у меня на даче, заодно и смоем все грехи, — с надеждой сострил он.

В который раз, одобрив себя за бдительность, Лаврик произнес:

— Как заеду, подумаю над вашим предложением. Я не прощаюсь, готовьте бумаги. Извините, Федор Ильич, уже звонок — Москва на проводе.

46

После того, как грузовой состав со спецвагоном отошел от Тригорска, конвой собрался в переоборудованном под тюремную камеру просторном купе, где за решеткой в нескольких метрах от охраны спал накачанный снотворным Дамзаев. Пятеро спецназовцев, включая начальника конвоя капитана Васильева, собрались помянуть погибших товарищей.

На откидном столике поверх расстеленных газет появился сухой паек: несколько банок тушенки, вскрытых ножом-штыком, плавленые сырки, хлеб. К ним из личных запасов добавили огурцы, зеленый лук, домашнее сало. Появились две бутылки водки, купленные у железнодорожной охраны состава, одну сразу разлили по стаканам.

— Давайте, не чокаясь, помянем ребят, — Васильев поднял стакан. — Пусть земля им будет пухом.

Конвоиры дружно выпили, стали закусывать. После второй бутылки пошли разговоры.

— Вот ведь как бывает. — Веснушчатый блондин сержант Баринов с силой ударил кулаком по решетке. — Мы с Саньком планировали, как вернемся из Вологды, на рыбалку сходить, а послезавтра Саню в морге будут отпевать…

— Теперь какая уж рыбалка… Как доставим смертника, предлагаю сразу рвануть на самолет, может, на похороны поспеем. Что начальство скажет? — Прапорщик Вьюн вопросительно взглянул на капитана.