Morden zaertlich (Убить ласково) (СИ)

Я потряс головой. Мысли были посторонними. Я должен был выйти сейчас и начинать захват. Но – я не мог.

- У меня? Тогда давай проверим на твоей руке или ноге. Хочешь так?

- Давай!

Прозвучал заглушенный выстрел. Крик тоже чем-то заглушили.

- Что, нравится боль?! И это только десятая часть того, что вы причинили мне!

- Не надо! Прости! Прости! Это Джек и Ганс! Я ни при чем!

- Мразь, - протянул голос, напоенный спокойным презрением.

Я дышал неровно, боясь спугнуть преступника своим громким пыхтением. Это было моим первым делом, черт возьми, я волновался! На инстинкте, дрожа, я подкрался и резко выбросил вперед пистолет в бесшумном выпаде. Но преступник не видел меня и стоял спиной… Он? Нет, это… это ОНА! Черт побери! Еще минута, и пистолет просто выпал бы из моих рук. И вот она обернулась… И я пропал. Она была прекрасной - тоненькой, бледной, в длинном плаще.

Я никогда не видел ничего подобного».

========== Глава 5 ==========

POV Билл

«Ну что, пора?

Да, время действительно пришло. Сегодня все должно было начаться. Как сказали бы в пафосном фильме – начало конца.

Стрелки часов меланхолично показывали шесть. Сон не шел ко мне обратно. В тюрьме я привык просыпаться рано, да и страх с кошмарами на протяжении многих месяцев сделали свое дело. Но сегодня я попросту выспался. Удивительно, впервые за несколько лет мне не приснился очередной кошмар!

Вместо него мне снилось нечто совершенно невообразимое.

А именно то, о чем я мечтал, будучи ребенком. Спокойное и счастливое детство. Мама. Красивая такая женщина, она с любовью обнимала меня. Иногда даже целовала и помогала делать уроки. Ее лицо было очень похоже на мое. У отца никогда не было такого лица. Я видел школу. Я был там на хорошем счету – очень важно для подростка. Много парней, которые хлопали меня по плечу, с которыми мы болтали и играли в волейбол в спортзале. Много симпатичных девушек, привлекавших к себе мое внимание.

Проснулся я, стыдно признаться, в слезах, как ребенок. Во сне мне казалось, что так и должно быть, это естественный ход событий.

Реальность охладила меня. У меня нет семьи. Нет друзей. Нет любви. У меня вообще нет никого. И по сути ничего. Кроме ненависти и мести.

Не так уж мало, в сущности. Достаточно, я бы сказал.

Мне было жаль, что я проявлял излишне много человечности. Поэтому спешно нащупал под подушкой пистолеты. Они отлично охлаждали различные мои сопливые метания, принимали часть моей слабости на себя, взамен возвращая чистоту сознания.

Вот были мои друзья. И с чего я взял, что у меня их нет? Сколько раз они спасли меня, сколько раз защитили и поддержали? Я знал, что никогда их не предам и не расстанусь с ощущением их близости.

Мы были воистину одним целым.

Я ненавидел слезы как признак слабости. Они были проявлением моей человеческой натуры. А я не хотел быть человеком.

Люди испытывали боль, обиду, ненависть, любовь. Из-за этого слабели, их бросали, предавали, а они пытались жить с этим. Они теряли ощущение цели, чистоты, хладнокровия. И в итоге не оставалось ничего, только пустое существо, живущее инстинктами и парочкой моральных принципов.

Я не хотел быть таким. Не желал быть преданным, обиженным, отвергнутым. Каждое из этих чувств непременно несло боль. Я хотел стать таким как они, мои Правда и Ложь. Чистым, ничем не зыблемым, нетронутым. Я не выносил боли, я напился ее до дна. Я выбрал путь безразличия.

Встав с кровати, я выглянул наружу. Туман был густым и тяжелым. Он был мне чем-то вроде подельника. Я не доверял ему. Он был зыбким, сегодня есть, а завтра нет.

Я вернулся на кровать. Привычным движением зажал в руках стволы. А внутри, не успокаиваясь ничем, билось вечное напоминание о моей природе - сердце. И почему я не был рожден Высшим? Из тех, кто выше всего: чувств, дел, глупостей.

Время неумолимо подходило к моему часу.

Я набрал всего только один номер. Многого не надо. Всего лишь телефон. Несколько цифр, которые предадут каждого. А что им? Они были всего лишь цифры. Хотя порой надежней людей. Просто их тоже надо подчинить себе. А что подвластно вам, людям? Если даже не собственная жизнь.

Я придал чуть-чуть тонкости и загадочности голосу.

- Здравствуйте, вы не могли бы позвать к телефону герр Рокстера?

- А его нет, - раздался в трубке мужской голос. Все оказалось проще.

- Вы не знаете, где он? – я угадал – девушке скажут.

- Вы, наверное, хотели бы лично, фройляйн?

- О, какой вы догадливый! Так вы не скажете?

- Конечно, скажу. У вас очаровательный голос, фройляйн.

- Спасибо.

- Герр Рокстер сейчас поехал в боулинг с друзьями. Уверен, он будет рад вас видеть.

- О, вы не представляете, как мне помогли!

- Всегда рад помочь девушке. До свидания.

- До свидания.

Впору было лопаться со смеха. Я даже не напрягался. Мой голос нейтрален. Только в нем чуть больше власти и твердости, чем в женском, но эти нюансы мало кто улавливал. Таких существ, как я, следует сторониться.

Я уже тогда был странным человеком. Жизнь была не менее странная вещь в чьих-то неумелых руках. Этот кто-то крутил ее, как придется, словно кубик Рубика, пробуя разные вариации.