Morden zaertlich (Убить ласково) (СИ)

Меня зовут Томас Каулитц. Я промолчу, сколько мне лет на данный конкретный момент. Но на тот я был еще совершенно зелен и только-только окончил кадетское училище.

Жил в Берлине я с самого детства, когда мы с мамой переехали сюда. Да-да, воспитывался я исключительно мамой, Симоной. И не скажу, чтобы был хоть сколько-нибудь разбалован. Влетало мне по первое число, воспитывали меня в строгих нравственных рамках.

Именно мама сделала из меня идеалиста, тянущегося к справедливости. Но хотя это и неизбежный минус, я благодарен ей. Почему? Убедитесь позже.

Мне всегда казалось, я был заурядной личностью. В школе хорошо учился, имел много друзей. Заработал кое-какие награды, в основном в спорте. Что уж поделать - такой я человек, не могу жить без приключений. И пару раз знающие меня люди даже задавали вопрос: откуда у меня дреды? Вроде как на меня не похоже совершенно. А история была до предела проста - спор, взяли на слабо. Пирсинг взялся оттуда же. Сам я не хотел, но мои товарищи отчего-то думали, что это будет смешно.

Впрочем, внешность мне была и тогда не слишком интересна, я не из тех, кому нравится производить впечатление мачо.

Как я уже сказал, закончил кадетское училище. Меня тянуло как магнитом к таким вещам как форма, так точно, офицер, кадет, сержант… Была в этом для меня какая-то магия.

Я не мог и подозревать, что вернувшись, найду маму замужем за моим состоятельным отчимом Гордоном. Любой другой бы на моем месте устроил скандал, но я отнесся ко всему спокойно. С одной стороны, скандала мне поначалу хотелось. Но я был старший сержант Каулитц, и, подумав, я счел это глупым. Гордон и я очень уважали друг друга. Он-то меня и подтолкнул выбрать профессию полицейского. Ведь размеренная жизнь была не по мне, я хотел сделать в ней как можно больше хорошего, получая взамен адреналин, приключения и удовольствие.

Скажу наперед – никогда в жизни я так не глупил. Но тогда я об этом не подозревал.

Вместо этого я, в свойственной мне мягкой манере улыбался и шел домой.

Запах мокрого асфальта и вообще улицы вдохновлял меня на будущее. Здесь я хотел исполнить свою мечту. Боже, как я любил Берлин!»

POV Билл

«Что ж, я наконец был в Берлине.

С трудом верилось, что этим красивым, бесконечно прекрасным и даже чуть трагичным городом наслаждались те, кто сломал мне жизнь. Но вера казалась мне такой малостью, боль и ненависть затмевали все. Потому мне было плевать.

Я мог верить только в одно – пришла моя очередь, пришло мое время.

Меня зовут Билл Каулитц. В принципе, на тот момент кроме имени у меня ничего не было. Ни звания, ни работы, ни денег. И я, со свойственным мне отсутствием пафоса, молча избрал путь мести. Убийство казалось мне лишь методом.

Я втягивал ноздрями неповторимый запах сырого асфальта и поездов - запах вокзала. Для меня он был знакомым, родным, словно друг, которого встречаешь после долгой разлуки. Давненько я не ночевал на вокзале…

Спортивная сумка приятно оттягивала плечо – из-за нее я не ходил через таможни и контроли, предпочитая всевозможные обходные пути, которым жизнь меня научила предостаточно. Вокзалы большая и сложная структура, но только не для беспризорников, которые очень замерзли.

Я был полностью свободен и волен делать, что пожелаю. Поэтому я закурил. Это всегда прибавляло мне уверенности.

Все началось пару лет назад. Я жил со своим отцом в Гамбурге все сознательное детство. Но сколько я себя помню, между нами было непонимание, словно мы были неподходящими кусочками паззла – ни так, ни эдак и ни по-другому. Может поэтому, а может, совсем по другим причинам, когда мне исполнилось пять, папа женился, и в доме появилась моя мачеха и ее сын Джек. Элена неплохо ко мне относилась, и в ее обществе мне было вполне уютно. В отличие от общества ее сына от первого брака.

Я и Джек были одногодками. Всю совместную жизнь мы ненавидели друг друга. Он меня презирал за девчачью хрупкость, длинные волосы до плеч, называл слабаком. Наверное, не без оснований – я был диковат и своенравен, как девчонка-малолетка. А я его ненавидел за жестокость, позерство, потакательство инстинктам, неприятие отличий. Они были типичные бунтари – частенько курили травку, посещали клубы (для меня до сих пор непонятно, как их пускали), много пили, испытывали судьбу и трахались. Да-да, никто не ослышался, Джек был тем еще беспредельщиком.

Отец постоянно пропадал на работе, из-за проблем компании их график стал гибким, работали даже по выходным. Он уставал и ничего не хотел слышать, а Элена только умилялась пьяному анфасу сына на пороге. Она была из тех слепых матерей, чья любовь прокладывает сыновьям дорогу и до тюрьмы, и до могилы.

Но если бы они только издевались надо мной, все было бы менее сложно. Однако им нравилось меня избивать, они твердили, что это повышает им настроение – я вечно портил им его одним своим видом.