Мордовские народные сказки

Ивановы шутки

 одной деревне жил хитрый человек, звали его шут Иван, Вот однажды идет шут Иван по улице: на одной ноге корзинка из лубка, на другой — плетенка из ивовых прутьев, на голове решето. Навстречу ему едут поп, дьякон и дьячок. Как увидели они шута Ивана, все в один голос сказали:

— Здравствуй, шут Иван! А ну-ка, пошути-ка.

— Я бы пошутил, да шутки свои дома оставил. Разрешите мне сходить за шутками. Только, батюшка, одеяние свое мне отдал бы.

Поп снял с себя ризы и все свое одеяние отдал, а сам оделся в Иванову одежду: на одной ноге корзинка из лубка, на другой — плетенка из ивовых прутьев, на голове решето.

Иван нарядился в поповские ризы, забрал поповских лошадей и поехал домой по-поповски. Дома у него была плохонькая кобыленка. Вошел он в дом и говорит своей жене:

— Баба, замеси кобылке соломки.

А сам собрал свои гроши и копейки, засунул их лошадке под хвост.

Прошло немного времени, приходят поп, дьякон, дьячок. На голове попа решето, на одной ноге корзина из ивовых прутьев, на другой — из лубка. Вошли в дом к Ивану, поп и говорит:

— Ну, шут Иван, мы тебя пошутить попросили, а ты обманул нас.

— А какая еще шутка нужна, если ты в корзинки обутым пришел?

— Ну, давай сними одежду.

— Повремените, я только деньги уберу.

Сам дал лошади соломы с мукой. Жена шута Ивана взяла мешок, стала позади лошади. Шут Иван взял палку и ударил ею по бокам лошади. Из-под хвоста посыпались деньги. Попы заметили лошадь, понравилась она им. Поп пошептался с дьяконом и дьячком и говорит шуту Ивану:

— Продай эту лошадь нам.

— Что ж, продам.

— А сколько она стоит?

— Стоит она тысячу рублей.

Они подумали втроем и купили лошадь.

Обрадованный поп даже оставил шуту Ивану свое одеяние — боялся греха, что слишком дешево купил у шута Ивана лошадь. «Ведь его лошадь, должно быть, очень дорогая», — думал он про себя.

После этою стали тянуть жребий, кому первому достанется лошадь. Досталась попу. Он ввел лошадь в горницу, намесил ей сена с мукой и говорит попадье:

— А ну-ка, хорошенько подсыпай муки да подставь ей к хвосту мешок.

Попадья взяла мешок и стала позади лошади. А поп, дождавшись, когда лошадь перестанет есть, как ударит ее по животу — лошадь обрызгала все лицо попадьи.

На другой день к попу пришел дьякон.

— Батюшка, теперь давай лошадь мне, а то ты все деньги взять один, хочешь.

Поп, когда передавал лошадь, не сказал, какие «деньги» лошадь оставила.

— Батюшка, где держать эту лошадь?

— Если из-за денег, то в горнице.

Дьякон покормил лошадь и говорит жене:

— Подставляй мешок.

Как только жена дьякона подставила мешок, став позади лошади, дьякон ударил лошадь. Она залепила дьяконихе глаза.

На следующее утро пришел за лошадью дьячок и говорит дьякону:

— Давай теперь лошадь мне, а то вы, наверно, все деньги выбили, мне не оставили.

Дьякон отвечает:

— Остались, и тебе остались.

Взял лошадь и дьячок. Горницы у него нет, завел ее в избу, задал овса.

— Давай, жена, деньги будем собирать.

Жена подставила мешок. Как ударит дьячок лошадь, она испачкала жену дьячка, а сама убежала на луг.

— Подожди, пойду жаловаться, они все деньги выбили, мне ничего не оставили, бессовестные. Деньги платили вместе.

Собрались вместе поп, дьякон, дьячок. Рассказали друг другу, какие деньги получили от лошади. Решили наказать шута Ивана.

Пошли к нему. Жена его печет блины, под мышкой спрятан наполненный кровью пузырь. Шут Иван пригласил их блины есть. Жена его и так быстро печет блины, торопится, а шут Иван подбежал к ней и ножом пырнул пузырь. Из пузыря брызнула кровь. Иван схватил кнутик, стал им бить свою жену. Бил, бил он жену, она соскочила и еще быстрее стала печь блины.

Попы говорят между собой:

— Вон как быстро печет блины его жена! Это вот да. Хи-хи-хи! — смеются. — Этот кнутик и нож нужно купить.

Думали, думали — купили. Идя домой, они чуть-чуть не подрались между собой. Каждый из них первым хотел взять их. Наконец, поп говорит:

— Как вы ни ругайтесь, а конаться придется.

Покопались, попу досталось первому.

Поп заказал попадье тесто для блинов. Жена встала утром и начала печь блины.

— Почему ты не успеваешь? Жена шута Ивана троих нас кормила, и то успевала.

Поп как пырнет попадью в бок — попадья оскалила зубы.

— А-а-а! Ты еще смеешься! — и стал он свою жену бить кнутом. Ударил кнутом раз — не встает, еще ударил — не встает, третий раз ударил — не встала. Смотрит — жена его уже одеревенела. Он взял да спрятал жену: понял, что печь блины она больше не встанет.

Пришел дьякон.

— Эх, батюшка, у меня блинное тесто уходит. Давай скорее нож и кнутик.

Как пришел, стал кричать на жену:

— Быстрее пеки блины!

Жена дьякона принялась печь блины, а дьякон ест их.

— Ты что так печешь, не успеваешь? Жена шута Ивана троих нас кормила и успевала.

Вскочил дьякон и пырнул ножом жену. Жена тут же упала, оскалив зубы.

— А-а-а! Ты еще смеешься!

Выпорол он жену три раза, ничего не вышло. Смотрит — жена уже умерла. Он спрятал ее.

Пришел дьячок.

— Дай скорее, ведь тесто уходит.

Взял дьячок нож и кнутик и пошел домой. Жена дьячка принялась печь блины, а дьячок стал есть.