Море бьется о скалы

— О-о!.. — выдыхает Капуста. Морщины шевелятся, складываются, создавая на лице выражение почтительного удивления.

Капуста достает и открывает портсигар. В нем сиротливо лежат две сигареты. Капуста берет одну и закрывает портсигар. Но, взглянув на Федора, он на мгновение задумывается, открывает вновь портсигар.

— Куришь?

— Да, спасибо!

Капуста улыбается, поглядывает на Федора. Он доволен своим великодушием. Не каждый может поступиться последней сигаретой, а он вот поступился…

— Господни мастер, а почему вы не исправите путь? Ведь все время здесь сходят вагонетки.

— Да, сходят, — соглашается Капуста. — Но нет времени. Я не имею права останавливать работу бетономешалок. — Капуста клонится к Федору, доверительно сообщает на ухо: — Главный инженер разорвет… Очень строгий…

Бойков слегка усмехается.

— Господин мастер, в России говорят: не тот плох, кто споткнулся, а тот, кто споткнулся несколько раз на одном месте.

Морщины на лбу Капусты сдвигаются, напоминая меха гармошки. Сосредоточенно подумав, мастер удивляется:

— Мудро! Так говорят русские?! Не полагал…

Теперь Федор клонится к Капусте, доверительно сообщает на ухо:

— Не такие уж русские дураки, как вам кажется.

Мастер покашливает и говорит:

— У меня нет времени. Я должен идти. До свиданья.

— До свиданья, господин мастер.

Помахивая палкой, Капуста торопливо шагает между рельс. Федор смотрит в его спину и улыбается.

…В цементном складе Федор еще издали слышит злобный крик и матерщину. «Егор?» — Бойков, ускоряя шаги, пробирается между штабелями мешков цемента, потом замирает на месте. Так и есть…

Пленные грузят на платформу вагонетки цемент, чтобы отправить его к бетономешалкам. Один за другим они подходят к штабелю, сгибаются, расставляют ноги, принимая устойчивую позу. Двое пленных берут из штабеля и опускают на плечи товарищей пятидесятикилограммовые мешки. Опускают осторожно, но пленные сразу начинают бледнеть, качаться…

— Скорей! Бетономешалки встанут. Падлы!

Егор остервенело толкает пленного. Тот падает. Из лопнувшего бумажного мешка цемент сыплется за шиворот, в ухо. Егор отводит назад ногу, чтобы ударить лежащего и… замечает Бойкова. Вид Федора не предвещает доброго. Он подступает решительно, со сжатыми кулаками, Егор теряется.

— Помогите! — Федор кивает на упавшего пленного.

Двое поднимают товарища и отводят в сторону.

— Цемент нужен, а ты тут свалку устроил! Куча мала!..

Выпученные глаза Егора, стекленея, становятся неподвижными. Он молчит. Молчит секунду, а во вторую стремительно отлетает на мешки. Егор вскакивает, бросается на Бойкова, но снова валится от сокрушительного удара.

— Так его! Еще! — Васек чуть не пляшет от восторга.

Прибегает мастер.

— В чем дело?

— Падло! Ну, погоди! — рычит Егор, зажимая ладонью разбитые губы.

Мастер, конечно, ни слова не понимает и обращается к Федору за разъяснением. У того смуглые щеки взялись бледностью, губы заметно подрагивают.

— Он спал. Вот тут спал, на мешках, — Бойков показывает место, где спал полицай.

На мастера будто кипятком плеснули.

— Сакрамент! — визжит он. — Вон! Зачем мне такие лодыри?!

— Я доложу вечером господину обер-лейтенанту, — говорит Федор.

* * *

Вместе с вечерними сумерками рождается туман. Густой и липкий, он плотно окутывает горы, деревья, дома, толсто застилает море. За туманом не видно волн. Но они катятся. Свидетельством тому яростно упорные удары о скалы, о причальную стенку. У-yx! И тихо. Лишь, шипя и журча, опадает по камням вода. А потом опять: У-у-х!

На стройке вспыхивают огни. Укрытые сверху тарелками абажуров, лампочки светят со столбов, с кранов и экскаваторов, с качающихся мачт барж.

Окоченевшие пленные живут сейчас одной мыслью — скоро ли ударят в рельс, возвещая о конце работы. Скорей бы. Кажется, не дождешься…

И вот, наконец, бьют. Всегда звонкие всплески звуков сегодня вязнут в тумане. Их еле слышно.

Бум-бум… — доносится, как из подземелья.

Пленные спешат на построение. Ведь чем дружней они соберутся, тем скорее окажутся в лагере.

— Инструмент на место! — кричит полицай. — Эй, кирки!.. Черт вас побрал бы!

Пленные стремятся поскорее улизнуть.

Встав под стену сборного домика-конторки, Степан ждет Бакумова. Мимо спешат на построение пленные. Не так-то легко при тусклом свете узнать в потоке людей Никифора. Вот он, кажется? Нет. Возможно, уже прошел?

С крыши падают горохом капли воды. Падают то мимо, то на лицо. Степан плотнее прижимается к стене. Где его носит? Наконец-то!..

Степан покидает укрытие. Они молча идут рядом. Кто-то злобно кричит:

— Скорей! Дрогни из-за вас!

— Передал, — вполголоса говорит Степан. — Удивился, что так хорошо сделали. Просил найти надежного человека в портовой команде. Норвежцев туда не допускают. Будет ответственное задание. На фронтах пока ничего особенного. Бомбят Германию…

Они становятся в строй.

Проходит несколько минут, и Федор с начальником конвоя начинают считать пленных.

6