Море дышит велико

Выдав боцману увольнительную, Выра никак не предполагал, что тот замешкается и не вернется к отдаче швартовых. Может быть, жена была на дежурстве в госпитале? Но с документами Осотин на берегу не пропадет, да и Раиса, получив подарки, останется без претензий. Кто теперь знал, через сколько времени Выра получит возможность сам заявиться домой?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Как понимать легенды?

Глава 1. Крапивное семя

«Торок» выходил из гавани ежедневно в восемь тридцать утра, а к девятнадцати часам впереди уже опять маячило крупное промышленное здание, недавно возведенное в портовом городке. На входном фарватере сбавляли обороты винтов. Этим занимался обычно старпом, а Василий Федотович скучал, вмешиваясь, только в необходимых случаях. Молодые вахтенные офицеры наблюдали, как пенные серпы от форштевня жнут мелкую рябь, как бурлит кипяток на заднем ходу, охватывая низкие борта, а стальной корпус дрожит в испарине. Сторожевик изящно скользил между проплешинами осушек, слегка наклоняясь на разворотах, как велосипедист на вираже, только в противоположную сторону. Впрочем, осушной берег был виден лишь при отливе, и всё выглядело элементарно до тех пор, пока не настала очередь Чеголина стать к машинному телеграфу. Для начала Выра приказал ему самостоятельно подойти к буйку посреди чистой воды. Это, по словам командира, требовалось для выработки «чувства своего корабля», а также для «остроты» морского зрения. И вот тут стало ясно, что указанные чувства пока без взаимности.

Попробуйте. угадать в бурунах за бортом силы встречной воды и попутного потока, мощь закрученной либо набрасываемой струи. Добавьте сюда инерцию, парусность, степень толкающего или разворачивающего усилия обоих винтов. Вектора множества сил и силенок прилагались к разным точкам корпуса, теоретически раскладывались на составляющие, объединялись в равнодействующие, давали на концах «плеча» ехидный вращательный момент. Они помогали либо мешали, всякий раз группируясь по-разному. А подавать команду на руль или в машины требовалось за десять-пятнадцать секунд до того, как она приходила в голову.

Чеголин с Пекочинским без устали чертили схемы, рисовали в масштабе плечи и стрелки. На бумаге у них получалось здорово, а «Торок» упрямился.

— Слушайте такую вещь, — подбадривал Василий Федотович. — Надо зубрить, ибо грамоту без азбуки не осилить.

Оригинальность этого афоризма дошла до лейтенантов после того, как морской букварь, открывшись на неожиданной странице, озадачил не только их.

В тот день над «Тороком» опять взошла белая звездочка на алом флагдуке, то есть сигнальщики подняли на мачту стяг командира отряда учебных кораблей. Предстояли рядовые тренировки тральных расчетов. Юрий Владиславович программы похода не изменил, но его присутствие оказало влияние на команду.

На границе полигона корабль застопорил ход. Настало время окунать за корму хитрую комбинацию и тросов и резаков, буйков и оттяжек, металлических решеток и грузил. Вместе все это называлось тралом, который, разворачиваясь на ходу широкой дугой, предназначался для подсечки скрытых в глубине морских мин.

— Не суетитесь, — предубедил Выра. — Нормативы — следующий этап.

— Всё ясно, — бодро сказал Пекочинский, но секундомер всё-таки прихватил.

Конструкция трала кажется примитивной, но на палубе она сильно теряет в наглядности. Пока минёр с помощью старшин разбирался, куда и за что цеплять стальные тросы с оттяжками, корабль дрейфовал без хода. Виктор Клевцов, который, добившись своего, теперь исполнял обязанности вахтенного механика, дважды запрашивал разрешения провернуть паровые турбины, но получил отказ, поскольку за кормой находились части трала в непосредственной близости от винтов.

— Скоро вы там? — не выдержал старпом Лончиц, искренне переживая за репутацию корабля.

Понукание старпома помогло Пекочинскому закруглить дискуссию со старшинами. Он включил микрофон и доложил о готовности к постановке трала. Выра перевел рукояти телеграфа на «малый вперед», а сторожевик вдруг затрясло в падучей. Стрелка телеграфа самопроизвольно отскочила обратно на «стоп». Командир корабля вырвал из гнезда телефонную трубку прямой связи с постом энергетики. От возмущения у него перехватило голос. Губы шевелились энергично, однако без слов. Пропустив таким образом первые фразы, Выра потребовал к аппарату инженер-механика:

— Почему… на ходовой вахте не специалист?

— Решение Клевцова правильно, — хладнокровно парировал Бестенюк. — Неравномерный нагрев турбин. Сами не разрешили проворачивать…

Юрий Владиславович погладил своего пса по загривку и опять посмотрел на часы. В тягостном молчании сторожевик дрейфовал еще полчаса, дожидаясь, пока турбинисты усмирят проклятую вибрацию. Штурман невозмутимо информировал о том, что корабль вынесло за пределы учебного полигона.

— Разрешите начинать? — спросил Выра, которому неохота было возвращаться к границам полигона.

«Командору» тоже надоело глядеть на возню, и он наклонил сухонькую голову в знак согласия.