Море и плен (СИ)

Сообщив ему и о своем желании — остаться на эсминце, я попросил Орлова поинформнровать меня: „чем вызвано срочное перемещение командного состава с корабля на корабль, а из штаба на воду...”

Помолчав немного, Орлов сказал,

— Все , что вы услышите от меня здесь, прошу не разглашать никому. Есть срочная радиограмма от Нар-комфлота: „поскольку в водах Балкан хозяйничают немецкие подводные лодки то и имеются уже сотни жертв, которые, не исключена возможность, могут появиться и на Черном море. Командующий приказывает возобновить морские маневры и часть кораблей вывести из укрытых бухт”.

От себя Орлов сообщил, что все надводные и подводные боевые единицы на днях должны будут оставить гавани Севастополя, так как в кругу Адмиралтейства упорно поговаривают о возможности войны с Германией и, что все распоряжения теперь исходят не от ЦК(а) коммунистической партии, а от самого „вождя” Сталина.

Сообщая о возможности войны, Орлов заметно волновался, повидимому не допускал мысли, что на нашу родину может обрушиться этот ужасный кровавый гитлеровский поход и хотя это известие взволновало не мало и меня, я не хотел верить в неизбежность этого ужаса. Наступал и у меня момент, когда я должен был похоронить личное „Я” и начать жить только для отцовской родины.

Что-же касается рядового и младшего начальствующего состава, то они узнали всю правду о красных делах Москвы, только в тот день, когда Западные границы Советского Союза были, без всяких препяствий, открыты для гитлеровских бронетанковых армий и только тогда, когда сам Гитлер заявил во всеуслышание своему вчерашнему кремлевскому коллеге Сталину о крестовом походе на Восток, т. е. на коммунизм.

Этот злопамятный день гитлеровского нашествия на земли России для моего народа останется проклятой датой страданий, а для подростающего поколения вечной памятью о павших черноморцах при обороне Севастополя, по вине гибельной и бездарной стратегии Иосифа Джугашвили-Сталина, имя которого в веках Судет произноситься только с ненавистью.

Для нас же, уцелевших защитников города, останутся до конца жизни бессмертными имена героев, павших под Инкерманом, Балаклавой, Молаховом-Курганс, Сапун-Горс, Белъбеке, Дуванке и в местах многих иных укреплений русской крепости на Черном море.

«Вечный секретя.