Людмила Борисовна глянула на Ваську так, словно он только в эту секунду свалился ей под ноги. Она часто заморгала своими длинными ресницами.
— Оказывается, какой ты! — удивленно проговорила она.
Васька струсил; вот сейчас уж обязательно выставят из класса.
— Не буду я больше, — пробурчал он, — слово даю.
Любушкин мстительно засмеялся. Но Людмила Борисовна подошла к Ваське, положила руку на его плечо и ласковым голосом спросила:
— Тебя как зовут?
Васька вздохнул. Он не спешил отвечать. Он никогда не стремился к известности, по опыту зная, что его именем интересовались только затем, чтобы причинить ему неприятности. Ни к чему хорошему это никогда еще не приводило.
— Васька его зовут, — презрительно сообщил Любушкин, горделиво закидывая свою розовую голову. — Васька Рыжий.
Людмила Борисовна обняла его за плечи и вывела на середину класса.
— Ты, Вася, сейчас очень здорово это сказал. Давай-ка попробуем еще. Я тебе буду подсказывать, а ты говори.
— Не надо подсказывать, — торопливо проговорил Васька, в волнении облизывая губы.
В классе наступила тишина. Такого случая, чтобы Васька отказался от подсказки, еще никогда не было. Любушкин моргал своими белыми ресницами и удивленно посматривал на Марию Николаевну, но та, пораженная не меньше других, не обращала на него никакого внимания.
А Васька вдруг часто-часто замигал, чуть сгорбился и, шаркая ногами, совсем как настоящий старик, подошел к командиру пограничников.
— Куда ты спешишь, еловый корень! — сказал он таким стариковским голосом, что у всех дух захватило, так это здорово у него получилось.
Пограничника играл Володя. Он сразу же ответил то, что полагалось по пьесе, и Васька, покряхтывая, начал его поучать:
— А ты не спеши. Не спеши. Подумай сперва, каждое дело надо до ума довести…
— Молодец какой! — сказала Людмила Борисовна и бодрым голосом, словно она отдохнула после дальней дороги, добавила: — Пошли дальше.
ПЕРВАЯ ПЯТЕРКА
Васька очень боялся, что у него отберут роль и не дадут играть в пьесе, если он теперь проштрафится. И поэтому он ходил по струнке, учил уроки, словом, старался изо всех сил.
Каждый день он приходил к Володе, просил его:
— Вовка, помогай!
Володя с удивлением заметил, что Васька как-то вдруг притих и даже будто повзрослел. Он почти не ввязывался в драки и потасовки, которые то и дело возникали на переменах, и даже походка его сделалась неторопливой, степенной.
В школу он теперь не врывался, как бешеный. Нет, он входил, стряхивал снег у порога и долго снимал свою меховую куртку, про которую говорили, что ее трепали все оторвановские собаки. И в самом деле, купленная на барахолке года два тому назад, она была сейчас очень уж какая-то лохматая и растрепанная.
Повесив куртку, он входил в класс и смирно усаживался на свое место.
В этот день до начала уроков около Милочки Инаевой собрались девочки и начали шептаться о чем-то. Шептаться и поглядывать на Ваську. Он смутился и отвернулся от них.
А Милочка нарочно громко сказала:
— Мама вчера сказала Марии Николаевне: «Есть у вас там один очень способный мальчик, настоящий актер».
Тогда и мальчики посмотрели на Ваську, и все почему-то притихли.
А Васька еще больше смутился и, чтобы прийти в себя, он сморщил носик-репку и высунул язык.
Девочки не отвернулись, не обиделись, а Милочка даже улыбнулась ему. Мальчишки засмеялись, как будто первый раз увидали, как Васька показывает язык. Он нахмурился и начал торопливо листать учебник.
Володя с удивлением посмотрел на Ваську, которого назвали способным. Он знал, что Васька здорово умеет всех передразнивать и говорить на разные голоса, но способным мальчиком никто и никогда его еще не называл.
— Актер, штаны протер! — крикнул Володя.
Мальчишки перестали смеяться, а девочки возмущенно залопотали и начали наскакивать на Володю.
Все думали, что Васька сейчас набросится на обидчика. Но он только посмотрел на Володю задумчиво и немного презрительно, как сытая кошка на хлебную корку. Тогда Володе стало неловко за свою глупую выходку, но он уже не мог остановиться. Он подошел к Ваське и, усевшись на соседней парте, сладким голосом пропищал:
— Способный мальчик Васенька.
Он тут же получил то, чего добивался и чего ожидали все в классе. Ухо, по которому он получил от Васьки, сразу сделалось приятного розового цвета.
Но Васька немедленно получил сдачи, и его носик вдруг зарумянился от Володиного удара и сделался похожим теперь уже не на репку, а на молоденькую редиску.
И грянул бой. Мальчишки дрались жестоко, самоотверженно, не щадя ни себя, ни друг друга, ни казенного имущества.
Девчонки визжали так, что никто не услыхал звонка. Вдруг раздался сигнал:
— Марь Николаевна идет!
Володя к этому времени уже притиснул Ваську к парте. Их растащили. Они едва успели сесть на свои места, как в класс вошла Мария Николаевна. Она, наверное, все видела, потому что спросила:
— Володя, отчего ты такой красный? Что случилось?
Володя вскочил, стукнув крышкой парты.
— Опоздал. Очень торопился, — тяжело дыша, ответил он.
— А почему ухо красное?
— А это я отморозил и натер, чтобы отогреть.
— Вася, ты тоже торопился?