Море Осколков

Скара усмехнулась, ступая во мрак проведенного эльфами хода:

— Служители еще не то скажут.

— Айе, служители. Но вот что я вам скажу. Если то понадобится ради вашей защиты, то за вас я умру.

Она заморгала, сглотнула, встрепенулся мускул на ее тонкой шее. «Поразительно дивное чудо», — подумал он.

— А если то понадобится для доносительства, то я слишком туп, чтобы проникнуть в ваши планы.

— Ах. — Ее взгляд пробежал по его лицу. — Ты просто-напросто дурачок-красавчик.

Рэйт редко краснел, но сейчас к щекам явно прилила горячая кровь. На стену щитов с зазубринами секир и копий он бы кинулся безоглядно, но один высверк глаз этой лозинки рассыпал в прах всю его храбрость.

— Э-э-э… красоту я, наверное, оставлю вам самой. А ту часть, где дурак, — отрицать не буду.

— Мать Кире всегда наставляла: лишь глупцы зовут себя умными.

Усмехаться подошла очередь Рэйта:

— Служители наговорят, больше слушайте.

Хохот Скары разлетелся во тьме. У такой крохотной девчушки такой громадный смех. Удалой и разухабистый, как у матерой солдатни, что за элем травит байки в пивной. «Поразительно дивное чудо», — опять подумал Рэйт.

— Айе, — отсмеялась она, — служители. Так почему ж Крушитель Мечей отрядил тебя?

Словно под неумеющим плавать разверзлась пучина.

— Э-э?

— Почему честного простака отправили выполнять работу пройдохи?

От этих слов он заугрюмился — как раз, когда они вышли на солнечный свет.

Повезло — от ответа он оказался избавлен.

За воротами собралась изрядная толпа, но работа не продвинулась вперед ни на шаг. Если не считать за задел гневные взгляды, едкие колкости и открытые оскорбления, что, если честно, Рэйт, как правило, считал. Ванстерцы против гетланцев, все тот же обычный расклад, настолько утомительный, что даже он устал его наблюдать. Рэкки и старый гетландец, Хуннан, с рожей красной, как отшлепанная задница, стояли против друг друга в самой середке. Оба взъерошились, как коты. У Рэкки в руках мотыга, у Хуннана — лопата, и, видимо, все шло к тому, что скоро они воткнут свои инструменты — и явно не в землю.

— Эгей! — взревел Рэйт, бросаясь туда, и оба повернули к нему головы. Он вклинился между ними, увидал сведенные скулы Хуннана, и лопата старика дрогнула. Боги, до чего ж горит огнем жажда двинуть ему лбом, врезать кулаком, схватить за плечи и разорвать морду зубами. Рэйт обнаружил, что уже оскалился, готовясь приступить к делу. Его многолетняя выучка, всегда срабатывающая сама собой, возопила против, но Рэйт молниеносно выбросил руку и вместо этого выхватил лопату. И тут же, пока гетландскому старику не хватило времени на раздумье, спрыгнул в канаву рва.

— Разве мы не союзники? — И рьяно принялся рыть и отбрасывать землю, осыпая Хуннана с Рэкки градом комков. Пришлось тем расступиться в разные стороны. — Я что здесь, один работы не боюсь? — Рэйт, может, и не выдающийся ум, но то, что у него под носом, он видел ясно, а если чему и выучился у Скары, так это тому, что воинов на свою сторону гораздо легче привлечь, если начнешь их стыдить, а не кусать зубами.

Так и вышло. Первым вниз соскочил Рэкки с мотыгой. За ним поспешило еще несколько ванстерцев. Не желая уступать, Хуннан поплевал на ладони, отобрал лопату у ближайшего бойца, полез в ров и замахал черенком как бешеный. Ну и недолго осталось ждать, как по всей длиннющей траншее закопошились воины, соревнуясь, кто сильнее задаст Отче Тверди трепку.

— Когда ты в последний раз останавливал драку? — бормотнул ему Рэкки.

Рэйт ухмыльнулся.

— Ну, было дело, останавливал пару драк кулаками.

— Не забудь, кто ты такой, братик.

— Я на память не жалуюсь, — рыкнул Рэйт, отступая, чтобы Рэкки с замаху снес мотыгой неподатливый корень. Подняв голову на ворота, он увидел улыбку Скары и не удержался — улыбнулся в ответ. — Но ведь каждым новым утром начинается новая жизнь!

Рэкки покачал головой.

— Больно короткий поводок надела на тебя эта девка.

— Не спорю, — промолвил Рэйт. — Но я видал поводки и пожестче.

16. Власть

Сестра Ауд с тревогой рассматривала содержимое горшка.

— Выглядит вроде благополучно.

— Как может одна какашка быть благополучнее другой? — поинтересовалась Скара.

— Наваливши благоприятную кучу, счастливчики завсегда этак спросят, королева. Ваша кровь исходит без перебоев?

— По обычаю, ей полагается течь каждый месяц.

— И ваше лоно не намеревается нарушать этот обычай?

Скара сверкнула на сестру Ауд самым льдистым взглядом, на какой оказалась способна.

— Мое лоно ведет себя безупречно. Расслабьтесь. Я никогда даже не целовалась с мужчиной. Мать Кире строго об этом пеклась.

Ауд деликатно кашлянула.

— Прошу прощения за бесцеремонность, но теперь за ваше благополучие отвечаю я. Для Тровенланда ваша кровь ценнее любого злата.

— В таком случае, радуйся, Тровенланд! — воскликнула Скара, переступая край ванны. — Я поставляю кровь без перебоев!

Невольница королевы Лайтлин насухо ее вытерла, забрала вязанку хвороста и сбрызнула Скару пахучей водой во имя Того, Кто Взращивает Семя. Средь Малых богов его место, но, бесспорно, на девиц королевской крови он взирал свысока.