Море серебрянного света

Маленькие светлые полоски устремились к падающей звезде. Две прошли мимо, не задев ее и растаяли в бесконечном ночном небе, но одна ударила прямо в горящее тело. Огни пламени брызнули во все стороны, ядро звезды уменьшилось, но не разрушилось. Она по-прежнему летела к горизонту, постоянно снижаясь, и Рэмси уже не видел, как она прошла за зданиями и ударилась в большое черное болото.

Тишина. Ничем не волнуемая ночь. Катур Рэмси затаил дыхание.

Ослепительная вспышка накрыла небо огненным одеялом, из темного озера в небо взмыл крутящийся столб огня. Рэмси изумленно глядел, как он вскипятил облака, столб для вывесок самого Бога, сделанный из твердого пламени, крутящийся и трепещущий, его резкий свет высветил весь город и болото до последней черточки. Рэмси отпрыгнул назад и бросился на пол именно тогда, когда раздался гром конца света, разбивший все окна в отеле.

Спустя полминуты он поднялся на ноги, в ушах мучительно звенело. Топча разбитое стекло, он подобрался к окну и выглянул наружу, холодный и мокрый воздух залива ударил ему в лицо. Столб живого пламени немного уменьшился, но все еще казался достаточно высоким, чтобы сжечь подкладку Небес.

ГЛАВА 48 Ненастоящие Тела

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: АНВАК представляет Эскулап

(изображение: подопытные бьются в судорогах)

ГОЛОС: Корпорация АНВАК объявила, что покорила новую высоту в разработке средств для контроля за толпой  –  продукт, получивший имя "Жестокий Эскулап". На Международной Выставке Средств Безопасности АНВАК представил новую систему, которое официально называется "Электронная Установка для Разгона Толпы" или, сокращенно, Эскулап. Сердцем продукта является устройство, выпускающее крошечные ракеты, которые позволяют накрыть несколько сотен квадратных метров управляемым электромагнитным полем. Любой человек без полевого ингибитора, включаемого в поставку системы, теряет контроль над телом и чаще всего падает в конвульсиях. АНВАК утверждает, что Жестокий Эскулап является "гигантским шагом вперед в контроле над опасными проявлениями человеческой активности..."

Сэм медленно отпустила руку Орландо. Отметины от ее пальцев еще мгновение оставались на его коже, серовато-синие в полусвете Колодца.

 –  Мы... все еще здесь,  –  сказала она.

Орландо неестественно рассмеялся, хлопнулся спину и раскинул руки, изображая удивление.  –  Дзанг, Фредерико. Ты не потерял свой талант говорить очевидные вещи.

Она поглядела в яму. Еще мгновение назад оттуда поднимался сам Сатана. И сейчас он... исчез.

 –  Я имею в виду... мы живы!

 –  Говори за себя.  –  Орландо перевернулся и вскочил на ноги, потирая те места, где Сэм держала его. Маленькое облако обезьянок, недовольных тем, что их лишили места, взмыло вверх, громко протестуя, и закружилось над опустевшим Колодцем. Несмотря на замешательство, Сэм почти улыбнулась. Настоящий Таргор не стал бы тереть руку, даже если бы его укусил дракон.

 –  Мне кажется... все изменилось,  –  сказала Флоримель, которая тоже встала на ноги.

 –  Большая плохая вещь ушла,  –  сказала одна из обезьянок, подплывая к ней.  –  На мгновение она застыла в воздухе, прислушиваясь.  –  Две большие плохие вещи.

 –  Это не все,  –  сказал Орландо, глядя вверх на открывшиеся далеко наверху слабые звезды.  –  Все место стало другим. Сканнировано-другим, но я не могу объяснить почему.

Сэм тоже взглянула вверх. Разве звезды не исчезли несколько часов назад? Сейчас они опять висели в небе. Орландо прав  –  все изменилось. Даже после того, как яма стала казаться менее реальной, она оставалась бесконечной и бездонной, невозможно и кошмарно огромной. А теперь, не изменившись в размерах, она казалась простой, почти нормальной. Просто большая дыра в земле. Или они сами смотрят на все это по другому?..

 –  Мартина! Где ты?  –  Сэм повернулась. Тело слепой женщины распростерлось на полке, ее лицо уткнулось в стену, почти невидимое в тенях. Сэм подошла к ней. Мартина была без сознания, но дышала.

Флоримель наклонилась и проверила ей пульс.  –  Похоже мы все выжили.

 –  Кроме Пола,  –  не могла не ответить Сэм и разозлилась  –  такая глупая потеря!  –  Он не должен был поступать так.