Море синеет…

Третья, самая короткая повесть так же увлекательна, как и первые две. Она называется "Си куин". Это выразительнейший рассказ о небольшой яхте и ее экипаже, оказавшихся в центре тайфуна у берегов Японии. Случилось так, что Джеймс Вестон Мартир, яхтсмен и писатель, автор книги "Плавание в Южном океане", принесшей ему мировую известность, находился в гавани, когда туда входила "Си куин". Следует сказать, что Вестон Мартир, опытный моряк, вовсе не склонен к преувеличениям. Мне остается теперь лишь процитировать его предисловие к книге Восса, переизданной в 1926 году. (Более позднее издание Руперта Харт-Девиса вышло в свет в 1949 году.) Вот что пишет Вестон Мартир:

"Она ("Си куин") была так изуродована и измята, словно побывала в очень глубокой угольной шахте, а вид ее экипажа только укреплял такое предположение. Я с трудом узнал Винсента; что же касается Стоуна, то он был до такой степени покрыт шрамами и синяками, что походил на старый сыр…

Я обнаружил следующее:

1) грот-мачта "Си куин" была перебита в двух местах, а бизань-мачта — в трех;

2) руль был сломан пополам;

3) на одном из палубных бимсов в рубке был четко виден отпечаток ножки чугунного камелька… Даже одного этого отпечатка было бы достаточно, чтобы представить себе происшедшее."

Короче говоря, случилось следующее. 29 июля 1912 года Восс со своими спутниками вышел из гавани Урага на иоле длиной 5,7 метра в кругосветное плавание. Капитаном иола был Восс, членами экипажа — два молодых яхтсмена из Иокогамы — Ф.Стоун и С.А.Винсент.

Они попали в свирепый тайфун, сорвавший крышу со здания вокзала в Иокогаме, хотя центр его находился в 200 милях от Иокогамы. А "Си куин" попала в самый центр тайфуна! Обе ее мачты сломало. Одна особенно мощная волна перевернула судно вверх днищем. Стоун и Винсент оказались запертыми в рубке, а Восса смыло за борт, но он ухитрился забраться на киль и сидел там до тех пор, пока яхта не заняла прежнее положение. "Си куин" строили по чертежам "Си бэрд" ("Морской птицы"), знаменитой яхты, конструктором которой был Томас Флеминг Дей, редактор журнала "Раддер" ("Руль"). Таким образом, она состояла в родстве с "Айлендером" ("Островитянином") Гарри Пиджена.

Плавания Восса. 1 — "Тиликум"; 2 — "Ксора"; 3 — "Сикуин".

Вот как описывает это событие сам капитан Bocc:

"Вскоре после девяти, когда я заметил, что судно валится на бок, порвалась по шву бизань. "Все наверх!" — закричал я. Секунду спустя оба моих помощника были рядом со мной. Мы втроем поползли на четвереньках на корму и, хотя волны перехлестывали через нас, удалось взять рифы и спасти парус. Тут выяснилось, что мы потеряли плавучий якорь. Стоуну удалось пробраться на нос и вытащить из воды трос, между тем как мы с Винсентом, привязав к стремянке небольшой якорь, сооружали временный плавучий якорь. Все это пришлось делать лежа на палубе. Прикрепив трос к импровизированному плавучему якорю, мы бросили его за борт, и поскольку снова поставить бизань было невозможно, пришлось довольствоваться лишь этим. Из-за того, что новый "якорь" создавал слишком незначительное сопротивление, а штормовой парус отсутствовал, большого проку от такого устройства не было. Около 11 часов мы потеряли и этот самодельный плавучий якорь; судно развернуло лагом к волне. Руль был закреплен в среднем положении, поэтому я отвязал найтовы, удерживающие его, чтобы дать возможность судну "гулять" и дрейфовать вместе с волнением.

Оба моих помощника снова спустились в рубку, а я лежал в кокпите, вцепившись одной рукой в комингс, а другой придерживая опущенные в воду мешки с маслом. В эту минуту огромная волна обрушилась на судно и повалила его на бок; в таком положении яхта оставалась секунду-две. Я с трепетом ждал, что будет дальше — встанет ли она снова на ровный киль или же опрокинется. Но очень скоро мои ожидания кончились — я почувствовал легкий рывок и понял, что судно переворачивается. Чтобы меня не придавило, я отпустил комингс и тотчас очутился в воде. Я был уверен, что нам — конец, и сделал два больших глотка, чтобы поскорей идти ко дну. Однако, когда человек попадает в такой переплет, в голове его проносится множество мыслей. Уже попрощавшись с белым светом и хлебнув воды для балласта, я вдруг вспомнил о своих двух товарищах, оказавшихся в плену, и мне захотелось еще раз повидать их, сказать "прощай". Я уже пробыл под водой столько, что впору было захлебнуться, но почему-то был еще жив. Вынырнув за кормой яхты, я увидел торчащий вверх киль. Я ударил по воде ногой и ухватился за корму, а потом решил подняться на днище, чтобы попытаться выпрямить судно.