Море воспоминаний

А она здесь, живет своей жизнью с мужем и детьми, которые каждый день привязывают ее к этой однообразной реальности.

Она взъерошила волосы Робби, а он, заметив стайку своих друзей, не оглядываясь, побежал через школьные ворота, волоча за собой спортивную сумку по настилу детской площадки.

– Не забудь передать записку о сегодняшней поездке в ботанический сад, хорошо? – сказала она Роне, крепко обнимая ее, зная, что это не вызовет протестов, так как девочки устроены по-другому.

– Я так и сделаю, мамочка. Увидимся днем.

Элла стояла у ворот и наблюдала. Рона обернулась, как она и ожидала. Мама ободряюще помахала дочери, послала ей воздушный поцелуй, прежде чем повернуться и пойти в магазин за продуктами. Прежде чем вернуться в стабильность и предсказуемость их дома.

* * *

– Как прошел день? – спросила Элла у Роны.

– Все в порядке. Я получила «Отлично» по математике. А мою картину с морским пейзажем повесили на стену.

– Молодец, Рона. А как насчет тебя, Робби? Как твои дела?

Он пожал плечами и поплелся за ними в сторону трамвайной остановки.

– Нормально, – буркнул он неохотно.

Элле показалось, что он слегка бледен.

– Вы, должно быть, устали после первой недели занятий. Ничего страшного, сейчас уик-энд, и на ужин у меня есть твои любимые сосиски с картофельным пюре. Сегодня тебе лучше лечь пораньше.

«Слава богу, первая неделя учебного года была короткой», – подумала она. Запас энергии, необходимой ученикам в школе, требовался впечатляющий, особенно когда они перестраивались после долгих летних каникул.

В тот вечер, укладывая Робби, Элла поцеловала его и спросила:

– Ну что, теперь тебе получше? – Он съел почти весь свой ужин, а потом, довольный, весь вечер играл с машинками, лежа на полу в своей спальне. Он кивнул. – Хорошо. Ты можешь подольше поспасть утром и тогда будешь полон сил!

Она улыбнулась ему, зная, что он все равно встанет рано, потому что не захочет терять ни секунды из своих выходных. В доме Делримплов давно уже никто не позволял себе подолгу валяться в кровати.

Позже тем же вечером, лежа в постели, она повернулась к Ангусу и обняла его, стараясь не обращать внимания на крошечный укол грусти, который она почувствовала из-за того, что он в ответ не заключил ее в свои объятия, как делал это раньше… Он автоматически поцеловал ее в лоб.

– Ты в порядке? – спросила она его, стараясь говорить непринужденно.

Он улыбнулся, будто только что вынырнул из своей рассеянной задумчивости и наконец-то увидел ее.

– О да, замечательно, просто у меня сейчас на работе полным-полно дел. А у тебя? Все хорошо?

– Да, все прекрасно. Рада, что уже пятница. Мне всегда кажется, что после праздников вернуться к рутине гораздо сложнее.

Он протянул руку и выключил лампу на прикроватной тумбочке, а затем снова повернулся к ней.

– Не важно. Выходные начинаются здесь…

Он начал целовать ее со знанием дела, с желанием и настойчивостью, и она, успокоенная, расслабилась, потерялась в его крепких объятиях.

* * *

На следующее утро их разбудил неуверенный стук в дверь спальни.

– Папочка! Мамочка! Я приготовила вам чай! – Рона толкнула дверь, осторожно неся на подносе чашки с блюдцами. Фарфор звенел, когда она шла по ковру, изо всех сил стараясь не пролить ни капли.

– Ну, спасибо тебе, милая.

Ангус взял у нее свою чашку, поставил ее на прикроватный столик, а затем сгреб Рону в медвежьи объятия.

– Это моя девочка!

– Прекрасное угощение, Рона, ты умница! Спасибо. А Робби хорошо себя ведет?

– Ну да. Но это потому, что он еще не проснулся. – Рона заправила за уши свои и без того аккуратные волосы темно-медового цвета, как у матери (глаза у нее были такие же голубые, как у отца). Она откровенно наслаждалась одобрением родителей и редкой возможностью хоть немножко побыть с ними без Робби.

– Мне показалось, что там очень тихо. – Ангус посмотрел на часы. – Уже почти девять! Чудеса! – Он зевнул и потянулся, обменявшись улыбками с Эллой, глядя поверх головы дочери, а затем развел руки, чтобы заключить их обеих в семейные объятия. – Чашка чая и две мои самые лучшие девочки – чего еще может желать мужчина?

Слабый вскрик прервал их минутную идиллию.

– Я знала, что все это слишком хорошо, чтобы продолжаться долго! Нет, не волнуйтесь, вы оставайтесь здесь, я сама. – Элла встала с постели и накинула халат поверх ночной рубашки. – Все в порядке, Робби, я иду!.. – крикнула она, завязывая поясок вокруг талии.

В спальне сына стоял полумрак. Занавески на окнах не пропускали тусклый свет серого субботнего утра. Ощущался несвежий запах сна и ночи, полной тревожных сновидений. Элла сморщила нос от слегка сладковатого зловония.

Она подошла к кровати, на которой под смятым одеялом неподвижно лежал Робби. Пощупала холодной рукой его лоб и наклонилась, чтобы поцеловать, приговаривая:

– Что случилось, мой дорогой, ты плохо себя чувствуешь? Почему, Робби? Возможно, у тебя температура…

Он застонал, а его остекленевший взгляд был обращен внутрь, к чему-то, что сию минуту поглощало его живьем, неуклонно и безжалостно.