Море Времени

За тренировочными полями раскинулась Долина-Что-Между, исполосованная свежей зеленью ирригационных каналов, расходящихся от центрального ствола Амара на юге, где сходились его восточная и западная ветви. Далее поднимались тёмные террасы склонов хребта Аполлинов [Apollyne]. Джейм была ещё недостаточно высоко, чтобы увидеть через горы сами Пустоши за ними, где прекращались всякие дожди, и начиналась настоящая пустыня. И, тем не менее, южное небо за тёмными силуэтами горных пиков, казалось, перетянула мерцающая вуаль золотистой пыли. Что же лежало в этих заброшенных, широко раскинувшихся просторах? Сможет ли она когда-нибудь увидеть это собственными глазами?

Клетка внезапно провалилась вниз на фут, заставив её пошатнуться. Канаты застонали.

Ну, просто отличная шутка, разражено подумала Джейм, хватаясь за прутья, чтобы удержать равновесие, проделать весь этот путь, только чтобы тебя уронили головой вниз с обрыва.

Возможно, ей следовало воспользоваться одной из этих лестниц, что извивались вверх по известняковому лику утёса, прорезанные прямо в нём. Однако, такое множество ступенек, в её новеньком сером парадном костюме с хрустящей льняной чече, обёрнутой вокруг её плотно заплетённых волос... И прибыть на вершину запыхавшейся, измученной и насквозь мокрой от пота в свой первый визит Надутёсья [Overcliff] -- нет уж, спасибо.

Другая клетка лифта, в этот раз наглухо закрытая, как предпочитали кендары, плавно проехала вверх рядом с ней. Может ей стоило взять её вместо этой? Однако и стоила она дороже, а Джейм всё ещё не освоилась с фактом наличия у неё денег на траты. Небольшая часть её нового денежного довольствия висела в сумке у неё на боку, легонько стукаясь о бедро всякий раз, когда клетка болталась. Как же она узнает, чего стоит в торговле каждая монетка? Они больше не игрушки для игры в догонялки для её слепого охотничьего барса Жура (Журина).

А. Клетка снова начала подниматься, рывками и толчками.

Отвесный лик утёса здесь разрезали пещеры и трещины, выдыхавшие ей в лицо холодный воздух сквозь занавесы трепещущих лоз. Вокруг многочисленных отверстий были вырезаны горельефом разнообразные лица -- быть может, прошлые короли-боги или же портреты создателей, что задумали Котифир. Некоторые выглядели горделивыми, остальные просто скучающими. Через их разъятые губы она успевала заметить неровные соты Подутёсья [Undercliff]. Из зевов некоторых пещер вырывались султаны воды, в дополнение к могучим потокам, что падали в бездну с обоих концов трёхмильного (в диаметре) полукруга защитного рва, что опоясывал собою весь город, заключая его в скобки из радуг. Всё это питал Амар, подходящий к Котифиру с севера. Отсюда его, конечно, не было видно, но говорили, что это крупнейшая река, почти сравнимая с Серебряной, что питала южные земли.

Ну вот, наконец-то, и кромка Обрыва. Стрела крана перебросила клетку через балюстраду и она, подпрыгнув, замерла на мощеном известняком наружном дворе Котифира. Низенький и толстенький, почерневший от солнца котифирец распахнул ворота.

- "Ну," - сказал он на рендише, сверкая кривыми, белыми зубами. - "Мисси понравилась поездка? Не то, чтобы столь малый вес, как, вы, это тяжёлая работа, но, быть может, в следующий раз лифт покрупнее, потяжелее, для комфорта? А?"

Джейм бросила быстрый взгляд на ухмыляющегося лебёдочника. Так значит, так они забавляются, выуживая большую оплату. Она уже заплатила у подножия утёса. Выудив мелкую монетку из своей сумки в качестве чаевых, она бросила её владельцу подъёмника.

- "За вашу любезность. А вы не думали встроить потайной люк?"

- "О, он уже есть, для тех, кто пытается нас обсчитать."

Обернувшись на клетку, Джейм увидела, что он говорит правду. Не удивительно, что пол казался таким неустойчивым. Она извлекла ещё одну монету. - "В качестве аванса," - сказала она, перебрасывая её лебёдочникам, и зашагала прочь под звуки их трескучего смеха.

Город раскинулся перед ней началом широкой, извивающейся авеню. Здесь, на уровне тротуара, дорогу с обеих сторон ограждали многочисленные магазинчики с ярко-цветастыми навесами, предлагавшими продукты всех сортов, от пурпурных баклажанов до белых редисок, он рубиновых томатов до кулёчков золотистой пшеницы. Сверчки-альбиносы пели в затенённых клетках. В тазах хлопала ртами речная рыба. А подвешенные на крюках туши овец, казалось, шевелились под шкурой из мух. Горячему утреннему воздуху придавали перчинку острые специи, их благоухание смешивалось с ароматами свежеиспечённого хлеба и пролитой крови. Джейм вдыхала эту замысловатую смесь с восторгом и восхищением. Она не видывала и не нюхивала такого изобилия Ратиллиенских богатств со времени своей жизни в Тай-Тестигоне.