Море Времени

Он распознал её гримасу и хлопнул по плечу её костлявого гнедого, вынуждая напряжённого мерина дернуться сторону, едва не наступив на Жура. Барс подобрался и заскочил в повозку, где целиком зарылся под брезент, оставляя подёргиваться снаружи только лишь белый кончик своего хвоста. Что-то внутри определённо привлекло его внимание, но Джейм была слишком занята, чтобы на это отвлекаться.

- "Чистая правда," - говорил Гаударик, - "Я сказал бы тебе больше, если бы только мог, но всё, что происходит в Пустошах, подпадает под клятву о неразглашении Короля Кротена. Я даже не могу рассказать своему собственному зятю всего, что хотел бы, хотя и дал ему парочку намёков. Твоё руководство поделится с тобой тем, что знает. Хотя, хочу напомнить, что им дозволено было путешествовать с караваном только до определённой точки. Если что-нибудь случится после неё, то вы совершенно не сможете это контролировать, как, впрочем, и крайне мало что до неё."

Мастера управления повозками перекрикивались через рупоры, вниз по цепочке. Это был большой караван -- сто пятьдесят подвод, гружёных торговым добром, водой, провизией, фуражом и топливом. Каждому торговцу полагалось самостоятельно обеспечивать четырьмя последними свою команду и экипаж. Первая повозка неуклюже выкатилась на южную дорогу. Привстав в стременах, Джейм увидела, что на ней едет блондинистая искательница средних лет, которую она в последний раз видела во время налёта на маленький караван в разгар лета. Рядом с ней на высоком кресле расположилась пожилая женщина, седая и худющая как вешалка. Остальные повозки двинулись следом, одна за другой, напоминая собою о нити, что тянули из кудели пряжи. И вот уже Йен выруливал на свою позицию, в окружении многочисленных выкриков его команды, с примесью прощальных криков от него его жене.

Вечерня рухнула на грудь отцу.

- "Бирни!" - снова позвал тот, поддерживая её и продолжая рассматривать толпу, теперь уже пришедшую в движение. - "Бирни!"

- "До свиданья! До свиданья!" - кричали люди, проплывая мимо него.

Путешественники миновали Южные Ворота и двинулись меж полей, вздымая в небо клубы пыли от нескольких тысяч колёс и копыт. Впереди громоздились туманные горы, а за ними, пока ещё невидимая, простиралась открытая пустыня.

III

Этой первой ночью они раскинулись лагерем на полпути до Аполлинов, за их спинами изрезанные террасами склоны катились к скрытому тьмою ложу долины. А на одном уровне с ними разметались далёкие огни Котифира, сверкающие, будто в подражании звёздному небу. Некоторые с тоскою вглядывались назад. Но большинство думали только о том, что лежало впереди.

Следующим днём они достигли Перевала Иконы [Icon Pass], страшно запинаясь и спотыкаясь от карабканья по крутой дороге. В этот раз огни сияли уже над их головами среди пиков, где крепость, известная как Горная Станция, обозревала оба склона хребта. Высоты окутывал снег, а воздух стал морозным. Рядом с повозками расцвели походные костры. Джейм с Тиммоном играли в ген в её палатке, пока она не выпроводила его, протестующего, в ночь.

На третий день путешественники миновали перевал. Лошади пригибали задние ноги и приседали, борясь с уклоном склона и давящим на них грузом. Камни с треском катились вниз по крутому дорожному скату. Немного помогали серпантинные извивы, но потом они остались позади. Мимо мчались потоки, питаемые началом дождевого сезона, и покатые луга зеленели. Пастухи горных коз внимательно следили за их передвижением, пока их стада не оказывались в безопасности от каравана, но у путешественников пока ещё было в изобилии припасов и они только смеялись над подобной настороженностью.

На четвёртый день они продолжили спускаться через южные предгорья, а затем через рощи финиковых пальм, питаемых наиболее щедрыми потоками Аполлинов. Собственно пустыня окутала их практически крадучись. Земля выровнялась в усыпанную скальными обломками равнину, растительность потихоньку сходила на нет, а водяные потоки исчезали под землёй. Монотонность, о которой предупреждал Гаударик, окружала их теперь со всех сторон, нарушаемая одними лишь безмолвно танцующими пылевыми демонами да редкими кустарниками. Днём было достаточно жарко, но как только солнце садилось, температура резко падала. Жур охотился по ночам, возвращаясь обычно перед самым рассветом с холодными лапами, которые он растирал, предварительно втянув когти, о живот Джейм, под прикрытием их общего одеяла. Так продолжалось несколько дней, пока караван следовал древнему подземному потоку, с редкими, всё сильнее запесоченными колодцами и полосками запылённых пальм.

Скача следом за повозкой Йена, Джейм заметила, что с неё капает вода. Когда она обратила на это его внимание, он отвязал брезент, отбросил его назад и обнаружил Бирни, свернувшимся в уютном гнёздышке, что он устроил, вольготно поедая их припасы. Вода подтекала из резервного бака повозки, который мальчишка продырявил и неплотно заткнул, в результате чего примерно четверть запаса безвозвратно утекла прочь.