Море вверху, солнце внизу

— Похоже, тебе лучше еще поспать, — сказал Адам.

— Мне нужна моя черная вдова.

За то короткое время, что Айрин была на Базе, Дэниэл безрассудно ею увлекся. На смену его застенчивости пришла ее уверенность, ее церемонность смягчилась его простотой. По мере проведения тренировочных занятий Адам наблюдал, как постепенно они меняли друг друга. Айрин стала чаще смеяться, игриво шлепая Дэниэла по груди или плечу, и, зарядившись от нее, потирая руки, он общался с остальными куда уверенней, предлагая варианты улучшения подготовки и тому подобное.

— Думаешь, можешь с ней справиться? — спросил Чарльз.

— Эти песочные часы в ее нижней части. Боже. Черт. Я вижу, как я барахтаюсь в паутине, а она подбирается ко мне. Или еще лучше, я вижу ее в черном трико с таким выражением лица, будто она хочет надрать мне задницу.

Адам заглушил кулаком отрыжку и сказал: «Кто она такая, одна из Мстителей?»

— А я всего лишь муха.

— Я обратил внимание на странное ощущение, что она — повелительница, а ты — раб.

— Малыш Дэнни упустил это из виду, — сказал Чарльз. — Подожди, она узнает свое прозвище.

— Нет… нет. Я приобрел. Понимание. Именно она мне объяснила: «Осторожно, Дэниэл. Черная вдова съедает самца». Конечно, я ее рассмешил, а она рассмешила меня, мы говорили о спорте и путешествиях, о разном — но она столько всего добилась, награды, рекорды. Я — расходный материал, неудачник, проживший здесь всю свою жизнь. У меня есть эти составные глаза, моя маска, — он попытался стянуть защитные очки, они вырвались и упали на пол, — и они ни черта не помогают, наоборот, с ними еще хуже.

— Дэниэл. Мы все видим, как Айрин смотрит на тебя. Скажи, Чарльз.

Потягивая уже третью банку, Чарльз вытер рукавом рот и сказал: «Да не парься из-за этого, малыш Денни. Это ж и так понятно, что между вами что-то есть. А если нет, Реджи первый расскажет, сколько девчонок приходит сюда, чтобы к нам пристегнуться». Он наклонился вперед, сложил руки на коленях и начал водить головой по сторонам, как тираннозавр, оглашая помещение громкой отрыжкой, затем подул в сторону Дэниэла, чтобы убедиться, что желчная вонь дойдет и до него.

Округлив глаза, Адам сказал: «Это, возможно, твой новый рекорд».

— Можете засунуть свои страпоны и дилдо, или что там еще у Реджи в арсенале, ему в очко, — сказал Муха, не обратив внимания на гортанное извержение Чарльза. — Каждый раз кто-то другой, каждый раз. — Он вытянул руку вперед. — Рыбы в море. Реджи — педофил, как по мне. — Убирая руку, он столкнул бонг на пол, из-за чего тот треснул посередине фюзеляжа. Тошнотворная лужа образовалась вокруг его очков. — Вот дерьмо.

— Как будто до этого здесь не воняло, словно в труханах у бомжары.

— Виноват, виноват… щас уберу.

Но Дэниэл не шевельнулся, голова его откинулась, постепенно опускаясь, пока не сравнялась с кушеткой.

— Хьюстон… у нас…, — и он снова вырубился.

Заходя с черного хода, Айрин спросила: «Тут что, кто-то шмаль курил?»

— Он немного того, — ответил Адам.

Она увидела место крушения бонга перед кушеткой, затем разглядела Муху.

— Бедолага.

Чарльз поднял пиво: «За малыша Дэнни».

Айрин присела рядом с Дэниэлом и потрогала его лоб тыльной стороной ладони, проверяя, не горит ли он. — Ребята, вы уверены, что с ним всё в порядке?

— Он в норме, — ответил Адам. — Может лишь слегка переборщил.

— Со специями, — Чарльз зажал нос большим и указательным пальцами. — В обоссанско-хиппанском кошмаре каждый сам за себя.

Она взяла ладонь Мухи в свои руки.

— Тоже мне друзья.

Чарльз шепнул на ухо Адаму: «Похоже, всё идет по его плану. Хитрожопый ублюдок».

Айрин обернулась и одарила их презрительным взглядом, в ее черных глазах вспыхнул огонь, а приподнятая верхняя губа обнажила вампирские резцы.

Схватив одно из крылышек Адама, словно намереваясь кинуть в нее, Чарльз спросил: «Проголодалась?»

— Бросай.

Чарльз наклонился набок и сделал вид, что засовывает его себе между ягодиц, затем выпрямился и оторвал кусок от крылышка. Он улыбнулся Адаму мясными щупальцами, торчащими между отбеленных зубов, проглотил его и сказал: «Ох, и жжет».

Муха скорчился и что-то пробормотал, Айрин наклонилась к его лицу: «Дэниэл?»

Он открыл глаза, как у енота, с бледной кожей вокруг них из-за постоянного использования очков. Его брови и ресницы были тонкие и всклокоченные, практически лишенные кератина, а сонные зрачки таращились рыбьими пузырями в блестящей масляной оправе.

— Черная вдова.

— Ты в порядке?

— Теперь да, — ответил Муха и улыбнулся. Он потянулся назад в темноту и вытащил оттуда глянцевый синий бонг, наполнил его водой из бутылки, которую до этого запихнул между подушек кушетки.

— Ну ты красава, — сказала она, после чего он взял немного травы из пластикового пакетика и насыпал в чашу.

— Курнешь?

Айрин изогнулась над бонгом, словно паучиха в противогазе, щелкнула зажигалкой и затянулась. Она передала бонг Дэниэлу и начала гладить свои шрамы на внутренней части левого предплечья, по одному пальцу на шрам, вверх-вниз, на свету они вспыхивали как мишура.

Входная дверь открылась.