Море зовёт! Записки капитана Мишина.

Судно стояло у причала в полной готовности к выходу в рейс. Это можно было определить по двум судовым радарам, антенны которых методически вращались над компасным мостиком в режиме готовности к работе. На баке и юте судна в ожидании дальнейших распоряжений стояли матросы, среди которых легко можно было рассмотреть командиров – на баке второго помощника, а на корме – третьего помощника капитана. На баке у якорей стоял боцман Виктор Григорьевич. Через пятнадцать минут к судну подъехала легковая машина, из которой вышел пожилой испанец в морской форме. Он, не торопясь, поднялся по трапу и в сопровождении старшего помощника прошел на мостик. В дверях рубки их встречал капитан. На грот-мачте взвился красно-белый флаг, сообщающий, что лоцман прибыл на борт судна. Затем подъехали еще две машины, доставившие бригаду береговых швартовщиков, которые быстро заняли места у береговых швартовных тумб.

Судно, экипаж и береговые службы были готовы к отходу. И вот поступила команда отдать кормовые концы, с причала в воду полетели швартовы. Владимир Николаевич, расположившись на крыле мостика и отдавая первые команды на руль, в очередной раз вспомнил фразу, сказанную одним из его любимых литературных героев Пьером, когда его будили утром в день начала Бородинского сражения: «Что? Началось? Пора?». Да, пора, и началось. Это слова неожиданно для него впервые пронеслись у него в голове, когда он, будучи практикантом на плавательской практики, вышел на швартовку в составе баковой швартовной команды. Тогда он, еще совсем юноша, получил впервые восторг от того, как они на большом учебном судне «Профессор Ухов» вместе с уже бывалыми матросами слаженно, как ему тогда показалось, работали с огромными швартовами. Ясно, что это было проявление юношеского видения происходящего и фантазий и, тем не менее, с тех пор начало любых швартовных операций в его практике сопровождалось этой ставшей для него значимой традиционной фразой «Что? Началось? Пора?». Да, началось.

На судне все люди, занятые в швартовной операции, пришли в движение. Заработали шпиль и брашпиль, толстые швартовные канаты начали медленно заползать на палубу. Помощники докладывали дистанции до причала, руководили работой своих швартовных бригад. Затем поступила команда отдать носовые и, когда они оказались на борту судна, под действием мощного носового подруливающего устройства нос судна отвалил от причала. Над портом прогремел басистый голос судового тифона: три коротких – машины работают на задний ход. Судно задрожало всем корпусом, затем замерло, из судовой трубы выскочил легкий серый дымок. И только после этого оно, медленно разгоняясь, начало движение вдоль причала на разворот к воротам порта.

24

Судно прошло ворота порта. Лоцман, как обычно, выразил огромное сожаление по поводу необходимости скорейшего расставания, пожав руку капитану, в сопровождении вахтенного помощника прошел на главную палубу к месту крепления лоцманского трапа. У трапа в полной готовности уже расположился трудяга – боцман Виктор Григорьевич с молодым начинающим матросом Олегом. К правому борту подскочил лоцманский катер, лоцман, махнув капитану рукой напоследок в знак наилучших пожеланий, энергичными движениями спустился на катер. Лоцманский бот с большой черной буквой «Р» на борту стремительно отошел от борта, направился в сторону встречного судна, направляющегося в порт.

– Вот и все, закончилась стоянка в порту Барселона. Груз, слава богу, сдали без замечаний. Погуляли по городу, отдохнули, – подвел итог стоянке Владимир Николаевич. На мостик поднялся второй помощник капитана Алексей Дмитриевич.

– Проводили лоцмана? – обратился к вахтенному помощнику капитан, – отправьте матроса, пусть снимет лоцманский флаг. Дайте команду буфетчице, пока не начало качать, убрать лоцманский сервис с остатками чая и бубликов. А то в прошлый раз не донесла чашки, переколотила всю посуду. Пришлось трап с мостика отмывать.

Капитан вышел на крыло мостика, лоцманский бот уже готовился высадить лоцмана на заходящее в порт судно. Были видны металлические ажурные вышки подвесной дороги, здание океанариума, причалы с кранами и волноломы порта, а еще дальше все так же просматривались горные массивы, возвышающие над всеми городскими строениями. Все эти строения стали постепенно закрываться легкой дымкой, стелящейся над морем. Еще какое-то время можно было рассмотреть гору Монжуик и расположенную на нем крепость. Затем и они растаяли в нагромождениях горного массива. Порт Барселона остался за кормой.